– Меняться? – буркнул Ральф. – Этот вот просто лопнул и разлетелся в пыль.
– Вон там, – Ярви указал отмороженным обрубком пальца. Впереди на пригорке невысокое дерево цеплялось в подбрюшье ночному небу, каждая когтистая ветвь сверху белела от снега, а снизу мерцала тусклой желтизной. Ярви, не веря толком глазам, рванул туда со всей своей теперешней прытью: то есть наполовину шел, наполовину полз. Сейчас даже сон о костре был лучше, чем ничего.
– Стой! – шикнула Сумаэль. – Неизвестно, кто…
– Плевать, – бросил Ральф, барахтаясь в снегу следом.
Костер горел в распадке под кривым деревом – хоть немного защищенный от ветра. Обломки деревянного ящика лежали аккуратной горкой, посередине колыхалось совсем небольшое пламя. Рядом, согнувшись на четвереньках, бережно раздувал огонь Анкран.
Если бы список, кого спасать, составлял Ярви, то имя Анкрана было бы далеко не в самом начале. Но освобождение Ральфа с Джойдом означало и освобождение их совесельника, а Ярви здесь и сейчас сдался бы на милость дяди Одема, пообещай тот немного тепла. И вот он плюхнулся на колени и протянул дрожащие ладони к огню.
Джойд упер руки в бока.
– Выбрался, значит.
– Говно не тонет, – добавил Ральф.
Анкран лишь потер свернутый нос.
– Если вам невмоготу теперь мой запах, разведите свой костер, я не против.
Из рукава Сумаэль беззвучно выскользнул тесак, закачавшись, сверкнуло лезвие.
– Мне нравится этот.
Бывший хранитель припасов пожал плечами.
– Да не будет отвергнут нуждающийся. И стар, и мал – милости прошу в мое поместье.
Сумаэль уже залезла на мерзлый валун и точным ударом отсекла с дерева ветку. Тут же воткнула ее в землю сучками к огню и щелкнула пальцами Ярви.
– Снимай одежду.
– Любовь еще не умерла! – воскликнул Ральф, воздев очи небу.
Сумаэль не него даже не посмотрела.
– Ночью мокрая одежда тебя убьет – не нужен и враг.
Теперь, когда холод ослабил хватку, у Ярви заболели все синяки, заныли все мышцы. Гудела голова и ломило шею – последствия Тригговых рук. Даже захоти он, сил возражать уже не было. Он стянул с себя тряпье, кое-где края уже затвердели ледяной коркой, и, насколько позволил жар, приник к огню, почти совсем голый, не считая цепи да ошейника.
Ральф накинул на его дрожащие плечи старую овечью шкуру.
– Бери взаймы, – сказал он. – Не насовсем.
– Крайне признателен… в любом случае, – выдавил Ярви сквозь пляшущие зубы, наблюдая, как Сумаэль развешивает над костром его одежду, уже курящуюся легким паром.
– А что, если свет заметят? – спросил Джойд, озабоченно глядя в сторону моря.
– Коли тебе приятней замерзнуть, сиди в темноте. Тут ее всюду полно. – Анкран, пытаясь получить больше тепла, разгреб костер палкой. – Лично мне кажется, что бой на корабле, и пожар, и вдобавок гибель этого корабля в волнах поумерят их жажду искать нас.
– А тем более – мы уйдем еще до рассвета, – добавил Ральф.
– Уйдем… куда? – спросила Сумаэль, подсаживаясь к Ярви.
Самым очевидным ответом было – на восток. На восток, вдоль побережья, тем же путем, каким их вез сюда «Южный Ветер». Но Ярви-то нужно было на запад. На запад, в Ванстерланд. На запад, в Гетланд. На запад, к Одему, к отмщению – и чем скорее, тем лучше. Он оглядел пестрое братство по несчастью: все сгорбились у живительного пламени, и в его свете измученные, осунувшиеся лица казались незнакомыми. Что же сказать, как убедить их пойти неверной дорогой?
– Естественно, на восток, – высказался Ральф. – Мы ту факторию вроде не так давно проплывали?
Сумаэль наскоро прикинула на пальцах.
– Пешком, возможно, доберемся туда за три дня.
– Путь предстоит тяжелый. – Ральф поскреб колючую щеку. – Идти чертовски трудно и…
