Вонь от сгоревших плевунов совершенно отвратная, как будто в чан с гнилым мясом перебродившей мочи налили. Или чего-то хуже. Даже рвотный рефлекс начал активизироваться, хоть я и не брезгливый. И вот темнота странная очень смущает, и похоже, что она с каждым шагом гуще.
Как-то идти дальше… мысль не вдохновляет. В стороны видно плохо, закоулков за этими машинами до фига и больше, из любого можно кинуться или плюнуть Стужей. Тактика «мы идем и стреляем» может и не сработать…
— Прикрывайте, — сказал я и отстегнул магазин, после чего выбросил патрон из патронника.
Магазин на пять, он у меня в отдельном подсумке, точнее — два таких. Один с серебром, другой со «Сверхновыми». Вытащил со «сверхновыми», воткнул, дослал.
Даже та темная тварь, что гоняла меня по Рудному, «Сверхновых» пугалась, Тьма не может не бояться света, а «Сверхновая» как раз концентрированный свет и есть. Диего, кстати, рецепта не раскрывает, как они их делают.
Если стрелять вперед — ослеплю всех, оно не очень. Лучше бы пальнуть куда-то так, чтобы очередная груда железа прикрыла от вспышки.
— Я наверх, — показал я на какую-то железную конструкцию, состоящую из массивной рамы и чего-то ржавого, висящего на ржавых же цепях вроде велосипедных. — По команде зажмурьтесь на пару секунд.
Шаг в сторону от группы — и уже страшней, нервишки засбоили. Это сами по себе или что-то снаружи давит, интересно?
Рукой за цепь, тускло звякнувшую, подтянул себя выше, ногу на выступ, с него на следующий…
— А дальше там совсем темно, — объявил я, стараясь, правда, сделать это как можно тише. — Нам туда лучше и не соваться.
Саня с Дмитрием напряжены, Саня даже в руку «Щелчок» особой мощности взял, «дырокол» на ремне на запястье висит. Такой «Щелчок» в Форте кругом под запретом, только «на вынос» разрешен, зато что угодно может в фарш перемолоть. Сила в нем немереная.
Тьма точно ненатуральная, она буквально клубится, дальнюю стену цеха, до которой метров двадцать, я просто разглядеть не могу, и это в своих очках. Не будь их — мы бы, наверное, уже и друг друга не видели.
— Стреляю!
Саня с Дмитрием уставились в пол. А я прицелился куда-то над самым краем очередной груды железа и пальнул. И тут же еще дважды, стараясь попасть в каждый угол.
Как ни странно, «рунные» очки как-то защитили, я такого не ожидал. В глазах пошли круги, но совсем зрения я не потерял. Я даже успел увидеть, как что-то темное и гибкое вдруг вымахнуло оттуда в проход между стеной справа и станками, затем сигануло на лестницу, ведущую к переходам под потолком. Увидел резкую изломанную тень монстра на стене, потому что все три «Сверхновых» лили ослепительно яркий, магниевый свет.
Не знаю, завизжала ли эта тварь на самом деле или я услышал скрежещущий вой в своем мозгу, но со страху чуть в штаны не навалил. И все же успел сообразить, что если я выстрелю в чудовище из «вепря», то мы тогда точно потеряем зрение — магазина я не менял. И в силу такой своей невероятной сообразительности я отпустил дробовик, качнувшийся на ремне, и выдернул из нагрудной кобуры «суперредхоук».
Тварь явно прицеливалась напасть на меня, но у нее хватало ума понять, что допрыгнуть до меня сложно, вертикальная станина прикрывала меня спереди. Поэтому она рванула по лестнице дальше, выше, одним прыжком оказавшись на переходе.
И в этот момент Саня заорал, а неподалеку отчаянно зазвенело железо — он врезал из своего «суперщелчка» по чему-то, чего я не видел. Опять визг, частая стрельба, а я все пытался совместить белую сейчас, в этих очках, прицельную марку «фастфайра» с неуловимо быстрым, скользящим и изгибающимся силуэтом.
Выстрел, саданувший по ушам, рикошет тяжелой пули от перил. Вторая тоже мимо, ударила в потолок. Потом вдруг мысль о том, что ведь тварь уже за мной, станина меня больше не прикрывает. Едва успел подумать, как монстр вдруг совершенно беззвучно прыгнул с перехода, просто на стену, оттолкнулся от нее и вдруг оказался на старом конвейере прямо передо мной. Не совсем передо мной, впрочем, потому что я, оказывается, успел заскочить за станину с другой стороны.
Выстрел, еще один. Второй пулей попал, из твари вышибло струю огня, она опять взвыла, раздирая стальными когтями душу и мозг, соскочила на пол, полностью закрывшись от огня Дмитрия и всех артефактов Сани, подскочила ближе, поймала в себя еще две пули, тормознула, мотнула головой, если это вообще голова, потому что силуэт был мутен, расплывчат, и при этом я понял, что вовсе ее не убил, что, может, ей и больно от рвущихся из ее темной плоти струй огня, но сил пока у твари хватает.
И барабан револьвера пуст.
И опять вспомнился Рудный. И то, что в «вепре» еще два патрона, две «Сверхновых».
