револьвера скованными руками, облапить ее и выдернуть, взводя большим пальцем курок.
— Э-э-э!.. — разинул Петя рот, и сразу грохнул выстрел. Выпущенная в упор пуля пробила грудь, и мужик повалился на снег.
Извернувшийся на сиденье водитель попытался перехватить мои руки с оружием, но я по совету Гордеева загородился поднятым плечом и выстрелил прямо через спинку. Володя охнул и обмяк, а после второго выстрела безжизненно завалился на руль. Загудел клаксон, и тотчас взорвалось осколками боковое стекло передней дверцы!
На мое счастье обрез был заряжен травматическими патронами с резиновой картечью, а тонировка помешала стрелку прицелиться, и удар в плечо оказался не слишком силен. Несколько стекляшек оцарапали лицо, но глаза не пострадали, и ничто не помешало мне поймать на прицел последнего из похитителей.
Я выстрелил раз, сразу второй, и парень упал, пропав из виду.
Не теряя времени, я выскочил из салона, вскинул револьвер и пальнул в затылок подранка, который пытался дотянуться до выроненного обреза. Расплескалась кровь, бандит с простреленной головой безжизненно замер в сугробе.
Это все стимулятор и адреналин. Стоило просто зарезать…
Накатило невероятное облегчение, застучала кровь в висках, сердце лихорадочно забилось в груди. Скованными руками я обшарил карманы валявшегося на забрызганном кровью снегу Пети, отыскал ключ и отпер браслеты. Потом выдернул из креплений под потолком внедорожника помповый дробовик и убедился, что он заряжен.
На этом хорошие новости закончились. Вытолкнул из машины водителя, но, сколько ни крутил ключ в замке зажигания, двигатель не завелся. Одна из пуль прошла навылет и угодила в рулевую колонку, а от нее отрикошетила в приборную панель.
— Мать вашу! — выругался я, не зная, как поступить.
Быстро машину не починить, а задерживаться здесь было слишком опасно. Но и уходить с пустыми руками не следовало. В коротком пятисотом «моссберге» без приклада, с одной лишь пистолетной рукоятью, помещалось не больше пяти патронов. А это просто мизер…
Я открыл перчаточное отделение и обнаружил там начатую пачку патронов с картечью; не иначе недостающие зарядили в дробовик. Сунув картонную коробку в боковой карман куртки, наскоро обшарил Петю, но взял с тела лишь собственные амулеты, фонарик, ключи, зажигалку и выкидной нож. Боеприпасов четыреста пятьдесят четвертого калибра у него при себе не оказалось.
Голодранец!
Патронов не было и у парня с обрезом, если не считать патрона с резиновой картечью во втором стволе дробовика. У этого забрал свою сумочку с «таурусом».
После этого настороженно замер на месте, не услышал ничего подозрительного и перебежал к водителю. Володя порадовал: помимо старенького ТТ с запасной обоймой у него обнаружилась алхимическая осветительная ракета, судя по маркировке, с «блеском».
Жаль, не нашлось гранат; устроил бы растяжку…
И вот еще «ругер»… Я повертел в руках разряженный револьвер, постарался запомнить номер и зашвырнул оружие в сугроб у приметного дерева. Если выберусь — пробью по журналу «Большой охоты».
Почему — если? Да просто сюда уже едет вторая группа. Не разминусь с ней, не оторвусь — хана.
И, подхватив «моссберг», я побежал к выезду с поляны. У поворота осторожно сунулся на дорогу с дробовиком наперевес и огляделся, потом перебежал к опушке и выругался: в сгустившихся сумерках мелькали далекими огнями отблески фар.
Это за мной!
Я развернулся и рванул в противоположном направлении. Полноценной облавы похитителям не организовать, но у них есть автомобиль, а значит, перехватить меня по дороге в Лудино не составит никакого труда. Пробираться чащобой — не вариант: съедят.
Заплутаю, расстреляю патроны, потом съедят.
Хотя почему заплутаю? Через кроны деревьев явственно пробивалось сияние на границе с Туманным; если использовать его в качестве ориентира, можно безбоязненно сделать крюк и выйти к Лудину с востока. Разумеется, могли ждать и там, но перестрелка в окрестностях села непременно привлечет внимание милиционеров. Их к этому времени о моей пропаже точно предупредят, а значит — вмешаются.
Да и будут ли там меня караулить? Опасно.
