чистой, — та и победила в первом этапе.
Девчонки заойкали, парни захохотали, прикидывая, как мы с Дайрой попали.
Я захлопала глазами — что за «первый этап»? Это он о чём?
Дайра тоже стояла с полуоткрытым ртом, явно такого поворота она не ожидала.
«Оцени манёвр Росса: в следующий раз кто угодно крепко подумает, прежде чем затевать свару», — пришло насмешливое от Аскани.
На кухне имелись две большие раковины — в одной мыли овощи и брали воду для готовки, в другую складывали грязную посуду. Сейчас посудой завалены были обе.
— Выбирай, — решила проявить я инициативу. Пусть, а то скажет потом, что мне три тарелки недодали.
Дайра посмотрела туда — сюда — опять туда, наконец ткнула пальцем:
— Моя эта!
Понятно, предпочла более светлый и просторный угол. Нормально, я бы тоже его выбрала.
Рукава я засучивать не стала, измажу — потом очищу. Обернулась к директору:
— Можно начинать?
— Давайте, — кивнул Росс.
Из-за его спины тянули шеи галдящие и хихикающие адепты.
В принципе, можно было обойтись и без света, видела я в полумраке почти как днём. Только, вероятно, такого не поймут. Зрителям будет неинтересно смотреть на копошение в темноте, к тому же встанет вопрос — а как во тьме ориентируюсь я сама? Поэтому, щёлкнув, зажгла над головой пару светлячков. Покосилась на Дайру — у той за спиной тоже зажёгся огонёк. Розовый. Взглянула на свои болотные, вздохнула, повела пальцем — свет стал чисто-белым. За спиной загудели, похоже, как менять частоту колебаний, знали не все.
Теперь надо решить, что делать с посудой. Можно в лоб — взять и вымыть. Но какой-то чёртик внутри подзуживал — а не выйдет ли применить заклинание, которым я чищу одежду? Оно же и жир отлично берёт. Это бы в разы ускорило процесс. Пожалуй, так; к расписным чашкам со стрёмными инициативами соваться не стану, а то вдруг облезут? А белые фаянсовые тарелки попробую очистить.
Как только приняла решение, дело пошло быстро. Тарелки одна за другой взмывали в воздух, полудюжина зависала у меня перед носом, я делала пасс и, уже чистая, посуда выстраивалась стопочкой на пустом столе по правую руку. Подумаешь, всего-то полсотни!
Когда закончила, сразу стало просторнее.
Теперь чашки. Повесила перед собой в воздухе две полусферы из не пропускающего воду щита — человеческое заклинание, между прочим. Воздух над магическими тазами сгустился в два столба пара, и из конденсата полилась вода. Ещё пара слов и движений рук — жидкость в левой посудине забулькала, вскипая. Я подцепила левитацией первую чашку, макнула, проверила, не осталось ли грязи или налёта, прополоскала и отправила на место — решётку для просушки через два стола от меня. Работа спорилась — я даже замурлыкала в такт действиям — раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три… Мне б так в прежние времена, у Сибира с Фариной!
Чашки кончились как-то внезапно. В грязном остались только подносы и столовые приборы. Наверное, теперь очередь вилок и ложек. Эти тоже нужно прополоскать в кипятке, только чистом.
Выпарила из тазов воду — густое облако белого пара послушно висело под потолком, пока я вытряхивала в помойное ведро сухой остаток, а потом снова пролилось в тазы. Прополоскав в двух водах приборы и высушив их на лету, задумалась, что делать с подносами.
На Дайру я не оглядывалась.
Хотя, что делать? Можно, например, так: вешаешь наклонно поднос над тазом, обдаёшь сверху кипятком, переворачиваешь, ополаскиваешь вторую сторону, сушишь — готово!
Вот и всё.
Из принципа я не притронулась ни к чему и пальцем. И из принципа пользовалась только человеческой магией.
— Я закончила.
Один из поваров, оставшийся посмотреть, что мы тут затеяли, подошёл к стопкам вымытых мной тарелок покрутил одну перед
