«зилка» с молочной фермы и управились. Городские приехали, а им кукиш: нет, мол, приговоренной часовни, уехала. Они, понятное дело, к бабке сунулись: дескать, под снос храмовое строение приговорено. А Аграфена плечами пожала: «Ничего не знаю. Хозяйственное строение. Купила, перевезла. Бумажки есть, все по закону. И креста спиливать не стану, на этом столбе кровельный брус крепится. Мало ли покосится, если укорачивать?» Так и послала лесом комиссаров, обломались они со своим атеизмом. Спасла бабка часовню.

– Так вы в ней живете или молитесь? – так и не понял хитросплетения всех этих уверток Середин.

– Где части хозяйственные, там живем. А комната под крестом – она всегда молельной была, – ответил Игорь. – Правда, в последние годы нужды такой уже нет, да и соседей, видите, не стало. Молодые разъехались, старики поумирали. Из всей деревни только мы с Ирочкой на отчей земле остались. Вот… К тому же, как советская власть посыпалась, запреты на христианство пропали, и каргопольские часовни опять тут и там появляться начали… – Игорь оживился, сел удобнее, поставив локти на стол. – И что вы думаете? Едва только люди о Боге вспомнили – тут как тут епископы примчались и опять запрет на строительство часовен наложили. То есть, по их мнению, где священника рукоположенного нет, там, стало быть, и храмов быть не должно, ни больших, ни маленьких. Спасибо хоть иконы не описали, с них станется… Но народ у нас тертый, опыт предков помнит. Все часовни наши теперь сразу как избы рубятся, и крест не на шатре, а на шесте поднимается. Ну и полиция нынешняя под церковь пока не прогнулась, урядники по деревням с топорами не ездят, сносить ничего не пытаются… Ну что, еще по одной?

– Игорь, стемнело, – положила руку ему на локоть жена. – Да и вставать завтра ни свет ни заря, ты за комбикормом хотел успеть.

– Так рано ж… – Хозяин выдернул из кармана телефон, глянул на экран. – Ух ты, уже? Как бежит время!

– Вот именно. – Жена поднялась, обратилась к Олегу: – Я убирать не буду. Вы сидите, кушайте. Пейте. Пульт от телевизора – под панелью. У нас спутниковая тарелка, сто два канала. Отдыхайте. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – приподнялся со своего места Середин, удивленный столь внезапной торопливостью хозяев.

– Надеюсь, завтра увидимся, – пожал ему руку Игорь и чмокнул Иру в щеку. – Спасибо, милая. Без тебя бы про все забыл.

Хозяева с неожиданной молниеносностью собрались, промчались к двери, переобулись и выскочили из комнаты. Не успел Олег толком выбраться из-за стола, чтобы их проводить, как в прихожей хлопнула дверь.

Оставшись в одиночестве, Середин удивленно хмыкнул, почесал в затылке. Потом налил себе еще рюмочку, выпил, сходил к телевизору за пультом, включил панель. Перелистал каналы, остановившись на историческом, вернулся к столу, положил себе на тарелку пару котлет и еще теплую картошку и стал наслаждаться вкусностями, поглядывая на экран, на котором злые турки пытались взять штурмом Мальту. Османов показывали только на гравюрах – в чалмах, пухлых шароварах и с огромными ятаганами, а остров был современным, цветущим, солнечным и беззаботным.

Привязанный к запястью крестик начал греться, когда передача о средневековой войне сменилась рассказом о древнеегипетских кошках. Поначалу ведун даже не понял, в чем дело, – слишком уж он успел расслабиться в этом мире, отвыкнуть от существования магии и опасностей. Размотал повязку, взглянул на маленькое серебряное распятие, потрогал пальцем. И лишь когда за спиной, со стороны двери, послышался низкий зловещий вой, словно там собрались вступить в драку дворовые коты, понимающе кивнул и стал приматывать оберег обратно.

Закрепив бинт, Середин полуобернулся, не вставая со стула, и увидел в двери трех бледных мужчин. Двое были в фуражках и зеленых френчах с выпирающими накладными карманами на груди и на боках под ремнями, опоясанных портупеями с кобурами, а третий – в коричневом костюме и в кепке с помпоном. Все – гладко выбритые и примерно одного роста.

– Чего развылись-то? – спросил Олег. – Телевизора не слышно.

Гости опять недовольно заскулили, один из них расстегнул кобуру, уверенно достал наган, привязанный к поясу тонким черным ремешком, вскинул его, направив Середину точно в лоб, зло оскалился, нажал на спуск…

– Бах! – сказал ведун. – Ребята, а если я поступлю так же?

Он сгреб со стола солонку и взмахнул ею поперек, «выстреливая» тонкую белую струйку. Едва только крупинки коснулись тел крикливых гостей, как звук тут же оборвался, тела же мужчин стали рассеиваться легким дымком. Правда, ноги и головы, на которые соль не попала, остались целыми и невредимыми.

Потирая горячее запястье, Олег снова повернулся к телевизору. Все в порядке: освященный в православной церкви христианский символ ощутил близость чуждой магии и попытался ее отторгнуть, уничтожить, прогнать. Однако крестик не обжигал – стало быть, и особой силы у подкравшегося колдовства не имелось. Да и не верил ведун в то, что в доме, пусть и сельском, в самом центре России мог внезапно появиться какой-нибудь грифон, василиск или неведомый злой чародей. Не те все-таки нынче времена.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату