– Не надорвись! – кинулась ей помогать Роксалана.
Вдвоем они довели Ираиду Соломоновну до «вертушки», пристроили внутри. Миллионерша подсадила следом за ведьмой Олю, захлопнула дверцу, обежала машину, села за штурвал, запустила мотор. В этот раз винт раскручивался довольно долго. Однако в какой-то миг Роксалана решилась, толкнула рычаг, и «вертушка» тяжело поднялась в воздух.
Разумеется, искать с воздуха ближайшую больницу они не стали. Вернувшись прежним маршрутом, Роксалана опустилась не на аэродром, а на асфальтированную площадку возле какого-то богатого коттеджа с персональным бассейном и кучей небольших вспомогательных домиков. Вертолет ждали. Несколько мужчин извлекли Ираиду Соломоновну из кабины, уложили на носилки, увезли по мощенным плиткой дорожкам. Оля увидела это уже сверху – миллионерша, даже не заглушив мотора, поднялась обратно в воздух сразу, едва захлопнулась дверца кабины.
Скользя над самыми макушками деревьев, вертолет помчался к городу.
– Темнеет, – буркнула Роксалана. – Как бы жалобу никто не накатал.
– А что будет?
– Припрется очередная инспекция в клуб, будет выносить мозг, листать бумажки и канючить бабло. И ладно, что только бабло, так при них ведь еще и не полетаешь. Разрешений-то нет. Их нужно за три дня получать, а когда этим заниматься? Особенно если полет срочный. Вот никто никогда вылеты законно и не оформляет.
Как назло, на аэродроме еще и света не оказалось. Выйти на него в темноте помог навигатор, но места для посадки он подобрать не мог. К счастью, внизу кто-то догадался включить фары машины – и миллионерша наконец-то смогла пристроить свою вертушку на подсвеченную площадку.
– Фу-у, чего-то умоталась я сегодня, – облегченно выдохнула девица, щелкая выключателями панели. – Хочу бассейн, массаж и бокал холодного «Кьянти».
Мнением и состоянием Ольги она традиционно не поинтересовалась. Девочку высадили по дороге возле автобусной остановки – довезти «носительницу кулона» домой хозяйка даже не подумала.
Тем не менее утром Оля набралась наглости и сама позвонила миллионерше на мобильный.
– Доброе утро, Роксалана. Я беспокоюсь за здоро…
– Если ты боишься, что я ее оприходовала, то зря, – отрезала та. – Доктора сказали, серьезных проблем со здоровьем у бабки нет. Просто старенькая. Еще лет сто проживет запросто. А может через год сгореть, такой уж у нее возраст.
– Она не ругалась, что мы ее так грубо уволокли?
– Она не может. У нее перелом челюсти. В ближайшие два месяца разговаривать внятно и то не получится, черт бы ее побрал! Так что пока можешь быть свободна. Поищу другие варианты. Должен же хоть кто-то суметь достать Олежку из его схрона!
– А если не найдешь?
– Если его не найду, значит, сама к нему нырну. Если у бабки один раз уже получилось, значит, это возможно. Сможет повторить. Нужно только проявить настойчивость.
Кукла
Хохот ведьмы и собственное бессилие разозлили ведуна. Он быстро обошел пентаграмму, осмотрел знаки, проверил свечи. Все было правильно! Но почему тогда случился такой нелепый перекосяк? Что за шутки богов, откуда непостижимо странный результат? И ладно, если бы не вышло вовсе ничего! Это бывает. В чем-то ошибся, забыл, перепутал – и обряд не удался. Но откуда в кукле взялась Роксалана?! Что за безумный зигзаг?
Внезапно дыхание в его груди скрутило, потянуло наружу. Глаза резко защипало, и сквозь слезы Середин увидел страшную перекошенную рожу, услышал крики. Он попытался дотянуться, схватить – но не тут-то было. Олег барахтался в каком-то странном вязком киселе, тонул в неведомой жидкости – пытаясь дотянуться до врага, но так и не доставая. Дыхание давило все сильнее, до треска ребер, его выворачивало наизнанку, душило, раздирало внутренности. Казалось, еще немного – и вырвется само сердце.
Взяв себя в руки, молодой человек на миг расслабился, выпуская свою жизнь в руки врага, выигрывая крохотное мгновение для того, чтобы собрать в кулак последние силы. Противник по ту сторону слез от внезапной легкости чуть расслабил натяг – и тогда ведун ударил, вкладывая в свой кулак все, что только мог.
Мгновенно стало легче, видение исчезло вместе с болью. Олег наконец-то вдохнул полной грудью… И понял, что, распятый, лежит на земле, крепко-накрепко притиснутый к ней за руки и за ноги. Ведун скосил глаза. Ну да, это была трава. Пока он валялся без сознания, Сирень успела вытянуть ее из почвы, и теперь стебли накрепко оплели его конечности – не шелохнешься.
– А ведь я отпускала тебя, колдун! – Довольная собой ведьмочка уселась ему на грудь. – Не тронула, предупредила. Но ты упрямый. Ты все равно пришел. Теперь умрешь. Скоро моя стая подкопает ворота, пролезет сюда и тебя съест. Правда, здорово?
