– Да, – кивнул Семен. – Была такая идея. Использовали дважды. Первый раз – подтолкнули тебя к Свету и усилили убеждение в том, что использовать магию неэтично. Второй – попытались удержать тебя в Дозоре. Этот путь предложила Юля, нам, старикам, простые решения в голову не приходят, слепое пятно.
– И что? – спросила Тави, перебирая случаи обострения совести.
– Ну-ка, напомни мне, как действует реморализация, – нахмурился Борис Игнатьевич.
– Контрольная экспромтом? – съехидничала Тави. – Реморализация усиливает этические принципы, заставляет строго им следовать… – Борис Игнатьевич приподнял бровь, и она торопливо добавила: – Имеющиеся у заклинаемого этические принципы.
– Вот ты в соответствии с ними и поступила, – кивнул Семен. – В итоге на голову Юли обрушился скандал, а ты провалила экзамен по работе с информацией.
Тави посмотрела на девушку и покраснела, но та только сочувственно улыбнулась в ответ.
– Так вот почему вы все-таки присвоили мне официальный уровень! – спохватилась она. – А я уже думала – пересдавать мне до конца времен… А Дэнг… – Она нервно сплела пальцы, глядя на шефа. – Так он вместе с вами пытался… сделать взрыв управляемым? Но второе письмо написал Ратне… который хотел как раз взрыва.
Борис Игнатьевич скривился, будто ему предложили пакетик жареных личинок.
– Не думай о Красном Червяке хуже, чем он был. Он не собирался тебя подставлять.
– Но…
– Да мне, мне он написал второе письмо! – брюзгливо проворчал Борис Игнатьевич. – Поставил перед фактом, сукин сын. Вынудил меня начать последний этап операции раньше времени. Я планировал длительную подготовку. Собирался дать тебе время научиться чему-то, набрать Силу…
– Дать Андрею окончательно меня сожрать, – подсказала Тави. – Зачем? Чтобы удобнее было контролировать?
– Андрей действовал самостоятельно.
– Но вы знали, – сказала Тави. Борис Игнатьевич промолчал. Тави бросила на него быстрый взгляд и убежденно повторила: – Знали. И знали, что у него поедет крыша, как только он столкнется со мной. И еще… Эти его проблемы… С ними мог справиться даже хороший психотерапевт-человек. А целители Ночного Дозора не смогли. Потому что им велели не справляться. Вам нужен был кто- то… кто будет толкать меня. Как долго вы готовили эту операцию, Борис Игнатьевич?
– Долго, – буркнул он.
– И поэтому вы оставили его без помощи. Дали сойти с ума. Позволили стать убийцей… Поэтому Дэнг заставил вас действовать раньше. Чтобы я и Андрей… чтобы… не мучились. Ладно я. Но Андрей… Вы представляете, насколько ему было плохо, раз он докатился до такого?
– А ты его не оправдывай, – сердито одернул Семен. – Он пошел против морали, против Света в себе. И так ли важно почему?
– Важно. Когда человека… Иного… намеренно подталкивают к безумию – это важно. Светлые! – презрительно бросила Тави. – Ваша мораль – как брюква. Все о ней слышали, и никто не видел… – Она встала, облокотилась на парапет, глядя в грязную воду. – Знаете, я страшно устала, – сказала она. – Я правильно понимаю, что теперь, когда бомба обезврежена, я могу спокойно жить своей жизнью?
Борис Игнатьевич вздохнул. Лицо у него было непроницаемое, как маска, и Тави не была уверена, что хочет заглядывать под нее. Что чувствует Светлый, оправдывающий подлость? Что должно твориться в его древней душе? Нет, лучше не знать…
– Я, наивный старик, надеялся, что ты все-таки поймешь и останешься с нами, – сказал Борис Игнатьевич. – С твоими способностями… Оперативная работа не для тебя, тут спора нет, но аналитика… Ты же Юле проходу не давала!
Тави вздохнула и виновато улыбнулась молодой волшебнице.
– Семен, объясни своей… Что еще?! – вдруг рявкнул Гесер так, что Тави испуганно отшатнулась. Проследила за взглядом шефа: у моста стоял закутанный в серый плащ Инквизитор. Этого только не хватало… На мгновение Тави показалось, что Дингири пришел изъять у Ночного Дозора «орудие судьбы». Так, для профилактики. В сейфах Инквизиции надежнее будет…
Дингири взглянул на шефа Ночного Дозора с выражением лица настолько корректным, что оно казалось почти оскорбительным.
– У Инквизиции возникли кое-какие проблемы этического свойства, – скорбно произнес он.
К чести Тави, она сумела не фыркнуть.
– Претензии? – сухо спросил Гесер. В его вежливом голосе слышалась угроза.
