От философских размышлений отвлек смутно знакомый голос:
— Влад, ты меня слышишь? Узнаешь, кто я?
В голове промелькнули смутные воспоминания, и Влад, с трудом разлепив ссохшиеся губы, еле слышно ответил:
— Ты Рикс…
— Узнал, — почему-то радостно произнес голос. — Вот и хорошо. Значит, точно на поправку пойдешь. Тут мало кто в это верил. Тебя вообще, когда только нашли, первым делом похоронить хотели. Скажи спасибо другу своему, не позволил. Отложили на другой день погребение, а ты взял и утром начал дышать, да и сердце забилось. Странные вы какие-то, древние…
— Давид… что с ним…
— Он в порядке. Рука у него запущена очень, но наш лекарь говорит, что через месяц будет как новенькая. Его держат на сонном зелье, чтобы не помер от боли при чистках раны.
Что делают с Давидом, Влад не понял, но решил, что Риксу стоит поверить. Да и выбора не было — он сейчас даже пальцем не мог шевельнуть, потому как не чувствовал тела.
— Что… со… мной…
— С тобой гораздо хуже, но я верю, что выкарабкаешься. Лекарь вырезал из тебя несколько стрел, ты потерял прорву крови. Придется несколько дней просидеть здесь, пока оба не придете в себя настолько, чтобы выдержать дорогу.
— Девушка… Что с ней?..
— Что за девушка? Одну мы нашли в вашей пещере мертвой.
— Вторая… Младшая…
— Ее нет. Твой друг тоже спрашивал. Несколько церковников ушли, возможно, ее с собой прихватили. Если до этого не похоронили или не сожгли. От них тут целое кладбище осталось — неплохо вы поработали. Для нас почти никого не оставили.
— Откуда… откуда… откуда вы взялись?..
— Радуйся. С нами вам повезло. Охотник в город пришел, едва живой. Рассказал, что нанялся в услужение к черным братьям по наущению своего непутевого жадного дружка. А тот подговорил его свалить, когда те выступили искать лагерь древних. Как только сбежали от луддитов, гаденыш пырнул дурака ножом, обчистил и был таков. Повезло, что выжил и смог до людей добраться. Я часто в Гнобыре бываю, и как только услышал, понял, что к чему. Собрали народ, а тут очень удачно вышло, что ваш Диадох с Болтуном прибыли. Вот они и показали дорогу к вам. По пути засаду заметили — твоих людей черные караулили у брода. Удалось тихо их снять, они в наших лесах, будто дети неразумные — издали себя выдают. Одного живьем взяли и поспрашивали строго, после чего поняли, что церковники взяли в осаду вашу пещеру. Решили мы подобраться поближе и перед рассветом напасть, в самый удобный для такого дела час. Но потом услышали бабаханье чудное и не выдержали, бросились помогать. Схватка непродуманной, даже скорее глупой вышла, и некоторые святоши смогли улизнуть. Твои друзья сказали, что тот звук производило древнее оружие. Мы его, кстати, тоже не нашли. Длинное, черное, с трубкой. Так?
— Да… Я его… выронил. Оно внизу… под трещиной, где я был…
— Попробуем поискать. Дам задание Диадоху, уж он точно помнит, как это оружие выглядело. — Сделав паузу, Рикс вкрадчиво поинтересовался: — Помнишь, что я тебе тогда говорил?
— Да…
— Сам не верил, что так выйдет, но вот ведь как получилось… Хватило же у них наглости залезть в наши горы. Боюсь — это только начало. Времена меняются. Опасно вам здесь оставаться… Даже очень опасно…
— К себе приглашаешь… на север?.. — уже почти нормальным голосом сумел спросить Влад.
— Мое приглашение для всех вас всегда в силе. Подумай над ним, когда на ноги поднимешься. Скажу прямо — вы нам нужны, и даже очень. У нас, куда ни взгляни, одни враги и проблемы приближающиеся, а вы все-таки древние, за вами сила.
— Ну да… сила…
— Я понимаю, что вы слабы пока. Но все знают, что сила ваша зависит от древних вещей. Я видел у вас штуки, что у запов часто находят. Хотите, мы вам еще таких принесем? Я охотникам наказал, если у Подонца добудут что-нибудь подобное, пусть тащат ко мне. Скоро сезон закончится, может, что и принесут.
Еще три дня назад Влад был бы счастлив после таких слов, но сейчас не ощущал ничего, кроме безразличия. Правильно поняв его состояние, Рикс заботливо произнес:
— Ты отдыхай, не трать силы на разговор. Успеем еще словами перекинуться, и не раз.
— Надо найти тех, кто сумел уйти.
— Не волнуйся, Влад, я послал сильную погоню. Пару сразу догнали, об остальных пока ничего не слышно. Отдыхай спокойно. Может, лекаря позвать с сонным зельем?
Последние слова Влад уже не услышал. Глаза его медленно закрылись, он опять погрузился в пульсирующий мрак, заполненный бегущими показателями состояния организма и безжизненными словами отчетов процесса восстановления.
Либерий склонился над ручьем, начал поспешно утолять жажду при помощи ладони, косясь при этом на пленницу. Та занималась тем же, присев рядом. Усталость, голод и тяготы пути напрочь выбили из нее и без того невеликие признаки женственности. Сейчас она походила на загнанного зверька, смирившегося со своей незавидной участью.
Глупая овца на бойне — вот кто она такая. Самое лучшее сравнение.
Может, и овца, но для Либерия девка теперь настоящее сокровище. Иначе как божественным вмешательством не объяснить то, что он успел подобрать оружие великана, а затем вырвался из вырезаемого нападавшими лагеря, прихватив с собой пару братьев и пленницу. С соратниками пришлось разделиться — они должны были отвлечь на себя погоню. То, что везет Либерий, слишком ценно — он обязан спастись и сохранить добычу любой ценой.
Без пленницы и древней вещи ему впору камень на шею повесить, а потом в омут нырнуть. Неслыханно огромные потери — вот уже многие годы ничего подобного в отношении ордена никто не допускал. Даже самые лютые злодеи опасались с ним связываться. А что теперь? Шесть братьев в Новограде, еще три из тех, кого сразу погнали в погоню, а сейчас он не удивится, если сгинули все двадцать семь. Итого выйдет тридцать шесть. И все ради чего?!
Будет нелегко объяснить, что затравленная, невзрачного вида пленница и непонятная древняя вещь этого стоят…
Впрочем, об этом еще слишком рано думать. Он находится в предгорьях, причем точно не знает, где именно. Проводника нет, сам он давно запутался в лабиринте хребтов и просто пытается выдерживать направление на юг. Нет продовольствия и лука или арбалета для охоты, приходится день и ночь приглядывать за девкой — путам он не доверяет. От этого вечно сонный, заторможенный. Сейчас его, пожалуй, пара бродяг сможет скрутить. До мест, где можно надеяться на помощь, еще дни и дни нелегкого пути.
Есть, правда, и в горах люди, которые помогут. Не бесплатно, но все же не сдадут сразу. Но он заблудился, а бродить наобум в их поисках — затея глупейшая, найти можно лишь неприятности. Да и о погоне не следует забывать. Пусть вечером прошел сильный дождь, но враги знают эти места и, даже потеряв след, могут наткнуться на него вновь, потому что прекрасно понимают, куда именно стремится беглец.
А потому — ни минуты на отдых. Опять в седло, и ходу. Враги вряд ли смогут идти без привалов — у них нет такого стимула, как тот, что у него. Он обязательно должен выжить. А потом, может быть, вернется. Но уже не с отрядом, а с настоящей армией. Подобные потери горцам прощать нельзя. Пора наконец наказать их за бесчисленные годы, прожитые в гнусном безбожии.
Он силен. Он выдержит. Он доставит ордену пленницу и оружие великана…
