– Похоже, иного выхода нет. Это единственный шанс, – снова послышались голоса.
– Да, вариантов больше нет. А когда другого решения нет, задача упрощается, – сказал «председатель», – поэтому, как у нас принято поступать в сложных ситуациях, я ставлю вопрос на голосование. Но перед тем как начать голосовать, хочу вас проинформировать. Наш доверенный человек также считает чрезвычайный план единственно верным решением. Прошу всех учесть этот важный факт. Напомню, что не раз и не два его информация позволила каждому из нас приумножить свои капиталы. Данные, предоставляемые им, действительно бесценные. Поэтому десятки миллионов долларов, которые мы «отстегиваем» ему, стоят того. Информация, как известно, дорого стоит в этом мире. И еще, – «председатель» сделал многозначительную паузу, – хочу перед голосованием предупредить всех о том, что это тот единственный случай, когда воздержавшихся быть не должно.
Собравшиеся закивали головами, понимая всю важность момента.
– Итак, голосуем. Кто за то, чтобы пустить в ход чрезвычайный план?
Мужчины один за другим опустили большой палец руки вниз, словно на древнеримской арене, требуя добить поверженного противника. «Председатель» улыбнулся, повторил тот же самый жест и сказал:
– Прекрасно, господа. Не скрою, что я рад тому, что решение принято единогласно, поскольку дело предстоит на самом деле серьезное. Отмечу, что такого единодушия во взгляде на проблему у нас никогда еще не было. Значит, решение принято. Всем спасибо.
Группа «В», как правило, работала в большой, просторной комнате за большим овальным столом, однако у каждого был еще и личный кабинет с мощным компьютером. Обычно Забродов уединялся в своем кабинете для написания отчета или обдумывания какой-нибудь сложной «производственной» задачи. Илларион любил во всем порядок: у него каждый документ, каждая папка имели свое определенное место. Поэтому в понедельник, когда он вошел в свой кабинет в 16.35 за одной из папок, его цепкий, внимательный взгляд без особого труда уловил не совсем правильное расположение папок на столе. Они были лишь немного сдвинуты, но этой маленькой, едва заметной детали Иллариону было достаточно, чтобы понять, что здесь кто-то побывал в его отсутствие и это была не уборщица. По инструкции раз в неделю, в пятницу, уборщица делала влажную уборку в кабинетах сотрудников АСБ. Но при этом имелось одно очень важное условие, которое неукоснительно выполнялось: присутствие владельца кабинета при уборке было обязательным. Это делалось из соображений элементарной безопасности.
Забродов внимательно осмотрел документы, папки, выдвинул ящики стола. Ничего не пропало, однако факт оставался фактом: кто-то побывал в его кабинете.
Илларион опустился в кресло, включил компьютер, произвел необходимые действия. Он убедился, что в компьютер никто не лазил. Ключ от кабинета, опять же по инструкции, должен быть только у хозяина. «Но, похоже, это только в теории, а на практике же все обстоит совсем иначе, – заключил Забродов. – Судя по последним событиям, Фемидин не ошибался в своих выводах».
В кабинет вошла Наталья. Закрыв за собой дверь, она сказала:
– Никак не могла улучить момент, чтобы спросить. Я тебе звонила в воскресенье на мобильный, хотела договориться о встрече, но ты был недоступен. Может, у тебя появилась женщина?
– Нет, что ты… Я всегда двигаюсь к одной цели. Это мой жизненный принцип, – прервав свои размышления, улыбнулся Илларион.
– Если ты не против, давай в выходные куда-нибудь сходим отдохнем, – в глазах Натальи блеснули огоньки желания.
– Так вот и искушают мужчин, прямо на рабочем месте, – пошутил Забродов.
– Я уверена, что ты прекрасно владеешь собой и не допустишь крайностей.
– Уж постараюсь, – засмеялся Илларион.
– Так что скажешь?
– Заманчивое предложение, особенно если учесть, что сегодня понедельник. Обязательно куда-нибудь выберемся.
– Отлично, – улыбнулась Наталья, – а сейчас – за работу, еще много дел нужно сделать, – она повернулась и вышла из кабинета Забродова.
Поздно вечером, возвратившись с работы, Илларион поставил машину в гараж и, не торопясь, пошел в сторону многоэтажек. На небе яркой вязью зажглись мириады звезд. Забродов старался как можно глубже вдыхать свежий осенний воздух и медленно выдыхать. После напряженного дня в АСБ ему необходимо было восстановить силы, и дыхательные упражнения, притом на свежем воздухе, были лучшим средством для этого. Недалеко от магазина бытовой техники он заметил одинокую сутулую фигуру. Подойдя ближе, Илларион увидел худощавого старика с короткой бородкой. Его глаза были красными, слезились. Он опирался на деревянную трость. «На бомжа непохож. Добротное кашемировое пальто, шляпа…» – отметил Забродов. И тут же услышал слабый старческий голос:
– Мужчина, будьте добры, помогите мне, пожалуйста.
Илларион подошел к незнакомцу.
– Добрый вечер, – учтиво и добродушно сказал старик.
– Добрый, – коротко бросил Илларион и спросил: – А в чем дело?
– Понимаете, я тут немного заблудился. Был неподалеку в гостях у старого приятеля, мы когда-то вместе оканчивали медицинский институт.
– Так вы врач?
– Именно. Врач-кардиолог с многолетним опытом работы.
– Так чем я могу вам помочь? – спросил Забродов.
– Федор Поликарпович, – протягивая сухую старческую ладонь, представился незнакомец.
– Илларион Забродов, можно просто Илларион.
Мужчины обменялись рукопожатием.
– Илларион, – протянул Федор Поликарпович.
– Да, благодаря родителям, – улыбнулся Забродов.
– Так вот, – спохватился старик и продолжил: – Я был в гостях и заблудился. Приехал-то я днем, мы хорошо посидели, вспоминали былое. Я у товарища когда-то свидетелем был на свадьбе. Одно время мы работали с ним вместе. Потом я отправился домой, на улице быстро стемнело, а народу, как назло, нет, все сидят по домам. Подскажите, как пройти к остановке метро.
– Хорошо, подскажу. Вам нужно держаться левее, пройти вдоль трех высоток, – начал объяснять Забродов, жестом руки указывая направление маршрута.
На какую-то долю секунды он слегка повернул голову. Старик со скоростью опытного рукопашника схватил трость, из которой мгновенно появилось острое «жало» лезвия ножа. Забродов, инстинктивно защищаясь, убрал корпус с линии атаки. Но и это не полностью обезопасило его. Лезвие, пробив кожаную куртку, ударилось в одно из ребер, с левой стороны. Илларион левой рукой перехватил своеобразный штык-нож, ухватившись за деревянное древко. Остальное было делом техники. Он искусно выкрутил оружие. Это было одновременно и защитой, и атакой. Нож вонзился в горло старика, который, захрипев и выпучив глаза, словно вареная рыба, схватился руками за горло и упал на спину. Забродов сунул правую ладонь себе под куртку. Нащупав рану, он подумал, что ему здорово повезло, так как лезвие прошло только по касательной, ударившись в ребро. Илларион хотел подойти к убитому и обыскать его: вдруг обнаружится какая-нибудь зацепка. Но где-то невдалеке раздался вой полицейской машины. «Только этого мне еще не хватало», – подумал Забродов и зашагал за магазин.
Войдя в квартиру, он первым делом осмотрел рану, из которой сочилась кровь. «Ничего страшного, но зашить придется», – подумал Илларион. Он достал аптечку из шкафа, обработал спиртовым раствором рану, вдел капроновую нитку в ушко длинной иголки и, глубоко вздохнув, стянул ниткой края разрезанной плоти. Выполнять подобные операции в полевых условиях он, как инструктор главного разведывательного управления, обучал своих подопечных. Неоднократно и самому Забродову во время боевых операций в Афганистане приходилось заниматься этим.
Илларион старался отвлечься от боли, глубоко дыша и медленно считая до десяти и обратно. Этот прием был много раз апробирован и действовал безотказно. Не прошло и получаса, как рана была зашита.
Забродов достал из холодильника бутылку водки, налил половину граненого стакана и залпом выпил. Перевязав себя бинтом, он пошел в зал и устроился в мягком кресле. Под воздействием спиртного боль притупилась. «Старые японские мастера боевых искусств справедливо говорили: «Тот, кто кажется ни к чему не готовым, на самом деле готов больше всего». Не старик это, а некто под него загримированный, – сделал вывод Илларион. – Седая бородка и все такое. Сыграл свою роль превосходно. Станиславский был бы наверняка в восторге. Только вот с финалом вышли проблемы. Кто-то хочет убить и меня, как Фемидина».
