- Если честно, то потащил бы. Очень надо, понимаете? Ну, вылезайте. И запомните - вас похитили, так что мычите, брыкайтесь и не подавайте вида, что мы знакомы. Только не начинайте прямо сейчас - сначала дайте мне заклеить вам рот.
- А это обязательно?
Они уже шли через спортплощадку, на ощупь огибая стойки турников. Виктория отметила, что ее спутник движется абсолютно бесшумно, и тоже постаралась ступать как можно тише, но тут же споткнулась и непременно упала бы, не поймай ее Илларион.
- Это черт знает что, - прошептала она, вопреки здравому смыслу ощущая, как внутри растет какая-то бесшабашная хулиганистая удаль, перешедшая к ней не иначе как от этого непонятного, но явно не злого чудака. - Ладно, клейте.
Она почувствовала, как на лицо ей легла широкая полоса клейкой ленты, намертво заклеив рот, и немедленно сильные руки схватили ее в охапку и вскинули на плечо, как мешок с картошкой. От испуга и возмущения она замычала изо всех сил и забила ногами и руками.
- Да тише вы, - прошипел раздраженный голос, и твердая ладонь чувствительно хлопнула ее пониже спины. - Я же так упаду и уроню вас. Не надо так безоглядно входить в роль.
Она затихла, совершенно перестав понимать что бы то ни было. Ясно было только одно - она позволила втянуть себя в какую-то опасную авантюру, но теперь обратного хода, похоже, не было.
- Порядок, - сказал Илларион, - теперь мычите.
Она осторожно замычала и через несколько шагов почувствовала, как ее передают с рук на руки, и немедленно стала мычать по-настоящему и бить ногами куда попало и почти сразу угодила во что-то мягкое, отозвавшееся шипением и приглушенным латышским ругательством. Ее погрузили на заднее сиденье какого-то высокого автомобиля, в темноте похожего на "джип", но с каким-то уродливым наростом на капоте - похоже, там было укреплено запасное колесо, - Илларион сел за руль, рядом с ним и рядом с ней тоже уселись какие-то незнакомые люди, мотор зарычал, и машина пошла дико скакать по каким-то ужасным ухабам.
... Пересадив Викторию и сопровождавших ее латышей в другую машину и проводив взглядом удаляющиеся габаритные огни, Илларион некоторое время сидел, отдыхая и неторопливо покуривая.
Докурив сигарету до фильтра, он со вздохом вынул из бардачка сотовый телефон и набрал знакомый номер. Трубку долго не поднимали - Мещеряков, конечно же, спал как убитый, несмотря на нервную работу и бессонницу, на которую непрерывно жаловался. Илларион терпеливо ждал, считая гудки и с интересом прислушиваясь к собственным ощущениям. Было что-то не вполне реальное в этом звонке из погруженной во мрак ночной чащи. В кабине было темно, светилась лишь приборная панель да мягко мерцал дисплей телефона. Тихо урчал на холостых оборотах двигатель, и в свете подфарников бестолково толклась ночная мошкара.
На двенадцатом гудке трубку, наконец, сняли, и заспанный голос Мещерякова невнятно бормотнул:
- Слушшш-щеряков.
- Доброе утро, полковник, - сказал Илларион.
- Ну конечно, - от злости полковник, похоже, моментально проснулся, ну естественно! Кто же это еще может быть? У тебя часы есть, или вы с Борисычем их на самогонку обменяли? Я, к твоему сведению, пятнадцать минут назад заснул...
- Не шуми, Андрей, - сказал Илларион, - время поджимает.
- Так, - сказал Мещеряков нормальным голосом. - Во что ты там влип?
- Это долго объяснять. Запомни: завтра.., точнее, сегодня рано утром из Москвы в наши края выедет мебельный фургон. Запиши номер.., так... есть? Отлично. Среди мебели будет предпринята попытка провезти крупный груз редкоземельных элементов. С этой машиной надо поступить так...
Некоторое время он объяснял, как надо поступить с машиной. Мещеряков, вопреки обыкновению, слушал не перебивая, а когда Илларион закончил, сказал только:
- Да, большая была корова.
- Какая еще корова? - спросил Илларион, глядя на часы.
- Та, которая наложила кучу, в которую ты вляпался, - пояснил полковник.
- После коров, чтоб ты знал, остаются не кучи, а блины, - отпарировал Илларион. - Эх ты, зоолог.
Ты все сделаешь?
- А еще позже ты позвонить не мог? - недовольным тоном спросил Мещеряков. - Где я теперь кого найду?
- Не стреляйте в пианиста, - сказал Илларион, - он играет, как умеет.
- Ладно, пианист, - вздохнул полковник. - Смотри там, под пулю не подвернись.
- Как это? - спросил Забродов. - Это, что же, на землю надо лечь? Вы что, она же грязная!
- Освободи провод, шут. Мне звонить надо... Ох, и наслушаюсь я сейчас!
- Сочувствую. Боюсь, что я тоже.
Не дожидаясь ответной реплики, Илларион отключился, справедливо полагая, что долгие проводы - лишние слезы. После разговора на душе стало легче - теперь он был не один.
- Вот теперь, отцы, - вслух сказал Илларион ночному лесу, - мы с вами поиграем в кошки-мышки.
Он включил зажигание и, ломая кусты, без дороги повел "лендровер" в сторону Выселок. Теперь оставалось только принять необходимые меры предосторожности и ждать вечера, когда в условленном месте они с Ирмой должны будут принять груз.
Ирма ждала его на поляне в километре от поселка, зябко кутаясь в коротенькую кожаную куртку.
Когда "лендровер", тускло поблескивая фарами, с приглушенным треском выкатился из леса, она пошла ему навстречу. Илларион заглушил двигатель и открыл дверцу.
- Что это значит? - спросила она, забираясь в кабину. - Какие-то идиотские записки... Что я тебе, девочка - по свиданкам бегать?
- Тише, тише, не шуми, - сказал Илларион. - Принесла?
Ирма молча вынула из-за пазухи и сунула ему в руки бутылку водки. Илларион зубами сорвал с бутылки колпачок и протянул ее обратно.
- Отхлебни.
- Совсем ошалел? Доярку себе найди, придурок.
- Да нужна ты мне... Отхлебни, прошу как человека. Мне алиби нужно.
- Ты, вообще-то, соображаешь, что несешь? Тебе алиби, а мне что?
- Денег могу дать.
- Я же говорю, найди доярку.
- Уф-ф-ф... Ну, давай начнем сначала. Давай так: я не собираюсь тебя спаивать и пользоваться твоим беспомощным пьяным состоянием, мне просто нужно, чтобы.., ну, чтобы все думали, что так оно и было.
- А ты что, импотент?
- А ты тяжелый человек.
- На том стоим. Ладно, давай сюда.
Она отняла у него бутылку и одним махом отпила примерно четверть. Пока она кашляла и отплевывалась, Илларион заботливо колотил ее по спине, на всякий случай держа бутылку на отлете.
- Ну, как ты? - спросил он, когда она немного успокоилась.
- Бывало хуже. Что ты натворил-то, красавец?
Глаза у нее уже немного расфокусировались, это было видно даже в полумраке кабины, и Илларион пошел по линии наименьшего сопротивления, то есть сказал правду - точнее, почти правду.
- Украл наложницу Старика, - признался он и, не дожидаясь реакции собеседницы, запрокинув голову, влил в себя все, что оставалось в бутылке.
После этого он поспешно запустил двигатель и тронул машину с места.
- Извращенец, - заплетающимся языком сказала Ирина.
- Ничего подобного, - возразил Илларион.
Щеки уже начинали понемногу деревенеть, и появилось желание выпячивать челюсть, что было тревожным признаком. Он прибавил газу. - Просто жаль девчонку.
- Вон как... Не пойму, куда ты так торопишься? Останови, давай покурим...
- Давай покурим дома. У меня вдруг появилось предчувствие, что если я сейчас остановлюсь, то мы здесь и заночуем.
- Чем плохо?
- Не выспимся, а завтра трудный день. И потом, должен же я хоть раз за двое суток полежать в постели?
- Один? Всегда один? Нет, ты извращенец.
- Слушай, ты что, правда такая пьяная?
- Не правда. Просто вхожу в роль. А она как - ничего?
- Кто?
- Да эта.., ну, которую ты умыкнул.
- Красивая. Но.., как бы тебе сказать.., слишком маленькая, что ли.
- Лилипутка? Карлица? Откуда она здесь?
