Франклин. Список других членов общества впечатляет не меньше: Эйнштейн, Хокинг, Бор и Цельсий. Все эти гении сделали огромный вклад в развитие науки, и многие убеждены, что их открытия напрямую связаны с постижением древней мудрости, хранимой Невидимым колледжем. Лэнгдон очень в этом сомневался, однако не мог отрицать, что в стенах Королевского общества творилось немало «загадочных дел».
В 1936-м были найдены тайные рукописи Исаака Ньютона, потрясшие мир: оказалось, великий ученый увлекался алхимией и мистицизмом. В личных бумагах Ньютона нашли письмо к Роберту Бойлю, где он призывал «хранить строгое молчание» касательно некой открывшейся им тайны. «Об этом нельзя рассказывать, – писал Ньютон, – иначе мы рискуем нанести огромный вред всему человечеству».
О значении его слов по сей день велись жаркие споры.
– Профессор, – вдруг сказала Сато, оторвавшись от наладонника, – хоть вы и настаиваете, что не догадываетесь о своей роли в сегодняшних событиях, может, расскажете нам о золотом перстне Питера Соломона?
– Попробую, – ответил Лэнгдон.
Сато достала пакет с перстнем и отдала ему.
– Объясните, что значат эти символы.
Пока они шли по пустому коридору, Лэнгдон рассмотрел хорошо знакомый ему перстень. На самой печати был изображен двуглавый феникс с числом 33 на груди, держащий в лапах знамя с надписью «Ordo ab chao».
– Двуглавый феникс с числом 33 – эмблема высшей масонской степени.
Строго говоря, такая степень существовала только в Шотландском уставе, но Лэнгдон не горел желанием растолковывать Сато сложную иерархию масонских градусов и уставов.
– В этот градус посвящают очень немногих и лишь за особые заслуги. Остальные градусы можно получать один за другим, но посвящение в тридцать третий должен одобрить Верховный совет. Доступ к нему – только по приглашению.
– Стало быть, вы знали, что Питер Соломон – член узкого круга избранных?
– Конечно. Принадлежность к нему ни для кого не секрет.
– То есть мистер Соломон – самый высокопоставленный масон?
– В настоящее время да. Он возглавляет Верховный совет тридцать третьей степени – руководящий орган Шотландского устава в Америке. – Лэнгдон любил бывать в их штаб-квартире – по количеству символов Масонский храм, построенный в традициях античной архитектуры, почти не уступал Рослинской часовне в Шотландии.
– Профессор, вы заметили гравировку на обруче перстня? Там написано «Все явит тридцать третий градус».
Лэнгдон кивнул.
– Распространенный мотив масонских легенд.
– И означает он, что посвященному в тридцать третью степень открывается нечто особенное, верно?
– Да, так гласит легенда, но вряд ли это соответствует истине. Всегда существовали домыслы о том, что внутри высшего эшелона масонства якобы есть круг избранных, посвященных в некую мистическую тайну. Истина же, подозреваю, куда более прозаична.
Питер Соломон нередко позволял себе шутливые намеки на существование великой масонской тайны, но Лэнгдон всегда списывал это на озорную попытку завлечь его в братство. Увы, последние события на шутку не походили… да и Питер вовсе не озорным тоном просил оберегать запечатанный сверток.
Лэнгдон безрадостно взглянул на перстень в прозрачном пакете.
– Директор, – сказал он, – можно он побудет у меня?
Сато подняла глаза.
– Зачем?
– Перстень много значит для Питера, и я бы хотел его вернуть.
– Если вам представится такая возможность, – с сомнением заметила Сато.
– Спасибо. – Лэнгдон убрал пакет в карман.
– Еще вопрос, – сказала Сато, пока они заходили все глубже в лабиринт. – Мои сотрудники говорят, что перекрестный поиск по запросам «тридцать третий градус», «портал» и «масонство» выдает сотни ссылок на некую «пирамиду».
– Неудивительно, – ответил Лэнгдон. – Строители египетских пирамид – предшественники современных каменщиков, и сама по себе пирамида, как и многие другие египетские мотивы, часто встречается в масонской символике.
– Что же она означает?
– Просветление. Этот архитектурный символ говорит о способности наших предков возноситься над земной суетой к небесам, золотому солнцу и в конце концов к высшему источнику мудрости.
– И все? – Сато явно ждала продолжения.
«Вам мало?!» – мысленно возмутился Лэнгдон. Он только что рассказал об одном из прекраснейших символов в истории человечества – о сооружении, посредством которого можно подняться в царство богов.
– Мои люди утверждают, что здесь, в Вашингтоне, есть реально существующая пирамида, напрямую связанная с масонами и Мистериями древности.
Теперь Лэнгдон понял, куда она клонит, и попытался как можно скорее развеять это заблуждение.
– Я в курсе, директор, однако это вымысел чистой воды. Масонская пирамида – один из самых живучих мифов Вашингтона, порожденный скорее всего изображением пирамиды на Большой печати США.
– Что же вы раньше молчали?
Лэнгдон развел руками.
– Миф лишен всякой исторической основы. Это только миф – один из многих, связанных с масонами.
– Однако он имеет непосредственное отношение к Мистериям древности.
– Да, как и многие другие легенды. Мистерии породили огромное количество преданий, увековеченных в истории, – о тайной мудрости, оберегаемой тамплиерами, розенкрейцерами, иллюминатами, алюмбрадами… Список можно продолжать. Все эти сказания основаны на Мистериях древности, и масонская пирамида – лишь одна из них.
– Понятно, – сказала Сато. – И о чем говорится в этой легенде?
На несколько секунд Лэнгдон задумался.
– Ну, конспиролог из меня неважный, зато я хорошо разбираюсь в мифологии. Если кратко, то Мистерии древности – утраченная мудрость веков – издавна считают самым бесценным сокровищем человечества. Разумеется, их тщательно оберегали. Просветленные мудрецы боялись невиданной силы, которой обладало это знание: если оно попадет в руки непосвященных, последствия будут самые разрушительные. Как мы уже говорили, любой инструмент можно использовать во зло и во благо. Итак, чтобы уберечь Мистерии древности (а с ними – и все человечество), ученые объединялись в тайные братства. Внутри таких обществ мудрость постигали лишь достойные. Многие считают, что в легендах о волшебниках, колдунах и целителях рассказывается именно о хранителях той мудрости.
– А масонская пирамида тут при чем? – спросила Сато.
Лэнгдон шел все быстрее, стараясь не отставать.
– Здесь-то и сливаются история и миф. К XVI веку в Европе исчезли почти все тайные общества – большую их часть уничтожила волна религиозных репрессий. Единственными хранителями Мистерий древности остались масоны. Разумеется, они опасались, что их тайна однажды может исчезнуть вместе с ними.
– И? При чем тут пирамида? – раздраженно повторила Сато.
Лэнгдон как раз к этому подошел.
– Легенда о масонской пирамиде очень проста. В ней говорится, что масоны, пытаясь защитить великую мудрость и передать ее следующим поколениям, спрятали ее в неприступной крепости… Повторяю, это только миф, аллегория, тайные знания якобы перевезли из Старого Света в Новый – сюда, в Америку. Масоны надеялись, что в этой стране не будет места религиозной тирании. Здесь они и построили неприступную крепость – тайную пирамиду, – призванную хранить Мистерии древности до тех пор, пока все человечество не будет готово овладеть невероятной силой этих знаний. На вершине пирамиды якобы установили сверкающий золотой камень – символ древней мудрости, позволяющей человеку раскрыть свой истинный потенциал. Символ апофеоза.
– Занятная история, – сказала Сато.
– Да, масоны падки на разные безумные легенды.
– Стало быть, вы не верите в существование такой пирамиды?
– Нет, конечно! – ответил Лэнгдон. – Нет никаких свидетельств в пользу того, что масоны построили пирамиду в Америке, не говоря уж о Вашингтоне. Пирамида не иголка, тем более такая, в которую поместится вся утраченная мудрость веков.
В легенде не уточнялось, что именно должна скрывать пирамида – древние оккультные тексты, научные исследования или что-то потаинственней, – однако эти сведения тщательно зашифрованы… и понять их смогут лишь просветленные души.
– Как бы то ни было, – сказал Лэнгдон, – легенду о пирамиде можно причислить к категории так называемых архетипических гибридов – это смесь различных классических преданий, так много позаимствовавшая у популярной мифологии, что может быть только вымыслом, а никак не историческим фактом.
Рассказывая студентам об архетипических гибридах, Лэнгдон часто приводил в пример сказки: они передавались из поколения в поколение, становясь все менее правдоподобными, и заимствовали друг у друга основные мотивы. С годами они превращались в обезличенные нравоучительные истории с набором одинаковых составляющих: непорочная девица, прекрасный принц, неприступная крепость, могущественный колдун. Об извечной битве добра и зла мы узнаем еще в детстве, из преданий о Мерлине и фее Моргане, святом Георгии и Змие, Давиде и Голиафе, Белоснежке и злой колдунье… даже о Люке Скайуокере и Дарте Вейдере.
Вслед за Андерсоном Лэнгдон и Сато спустились по короткой лестнице.
– Скажите, действительно ли наши предки считали пирамиды порталами, через которые фараоны возносились к богам?
– Верно.
