— Все или один… Джено Астор Венти?
— Все четверо, — подтвердил врач Аркса.
Агата с Юди потупили взор, а Джено, решительно направившись к галерее, сказал:
— Доктор Бендатов, мы с Суоми скоро вернемся.
До десяти вечера оставалось всего десять минут, и мисс О’Коннор сильно нервничала, потому что ей нужно было успеть в свою аудиторию на занятия по призракам. Как только они пустились в путь к аудитории Возвышенной пищи, она отправила парасферу мудрой, уже сладко спавшей в своем жилище.
Ранья в спешке спустилась по лестнице и предстала перед антеями в домашнем халате.
— Что случилось? — зевая, спросила она.
— Я понимаю, что время сейчас не самое подходящее. Но необходимо устроить испытание в лжендофии для этих четырех антеев. Суоми или кто-то из них испортил Пьянсерено, — торопливо объяснила экономка.
— Серьезный случай, — согласилась Ранья, входя в аудиторию Возвышенной пищи. Она велела антеям рассесться по табуреткам и объяснила, что им предстоит сделать в полной темноте.
Для Суоми и Джено это занятие было первым, для Юди — вторым, а Агата уже владела этой техникой, так как находилась на втором уровне.
Ранья Мохаддина разлила в квадратные стаканы по литру Пифагорейской воды, очень сильной алхимической субстанции, способной вызвать физические изменения у того, кто говорит неправду. Наиболее распространенными реакциями были горбы, морщины, ожоги, мутации носов, глаз, ртов и ушей.
Ранья Мохаддина выключила свет и стала ждать, пока ребята опустошат стаканы. Только Агата схитрила и в темноте умудрилась вылить свой напиток в стоящую на плите кастрюлю. Когда Ранья спросила у каждого из них, не он ли сломал Пьянсерено, все ответили отрицательно.
— Очень плохо. Никто так и не признался. Сейчас я включу свет, и, к сожалению, один из вас вскоре испытает на себе действие лжендофии. С враньем не шутят, — добавила Ранья.
Однако у четырех антеев все было в полном порядке.
Ранья и экономка Баттерфляй посмотрели на Суоми: как она могла не признать свою вину! Лгунья!
Офелия и Оскар принялись обнюхивать мебель прекраснейшей кухни, а щенок яростно залаял. Ранья Мохаддина приблизилась к песику и обнаружила, что в оставленной на плите кастрюле налит литр Пифагорейской воды.
Мудрая испепелила взглядом Агату, низко опустившую голову. Мисс О’Коннор взяла кастрюлю и, посмотрев на Ранью, изобразила соответствующую обстоятельствам улыбку. Но сапиенса, подруга и коллега мадам Крикен, осталась непреклонна:
— Агата Войцик, выпей немедленно!
Антея второго уровня взяла кастрюлю из рук экономки и проглотила жидкость. Всего через несколько секунд ее лицо покрылось черными и фиолетовыми волдырями, нос удлинился и позеленел. Джено описал Суоми, как изменилась Агата.
Та смотрела на свои белые перчатки (ее руки тоже распухли!), а сняв их и увидев, что кожа покрылась пятнами, закричала:
— Я чудовищееееееее!
Юди, выпучив глаза, хранил молчание, Оскар вилял хвостом и терся о халат Раньи. Мисс О’Коннор обняла антею из Польши и с досадой сказала:
— О милая, ты допустила ошибку. Теперь я вынуждена отвести тебя к фон Цантару. Мне очень жаль, но так прописано в Кодексе.
Агата зарыдала. Суоми стукнула тростью по полу и вместе с другом покинула аудиторию Возвышенной пищи.
— Мы идем на психофонию. Стас Бендатов ждет нас, мы и так потеряли слишком много времени.
Ранья погасила свет. Отправляясь спать, мудрая подумала, что Джено с Суоми постоянно находятся под прицелом, и стала молиться, чтобы мадам Крикен как можно скорее вернулась в Аркс. Многочисленные несчастные случаи и зависть отравляли атмосферу в древней крепости, где царила магипсия.
Глава одиннадцатая
Галь Айперон псиофов
Четверо медиумов из Испании, две волшебницы из Франции, шесть экстрасенсов и Боб Липман ожидали мисс О’Коннор возле аудитории тонкой мысли. Хотя, возможно, уже и было двадцать два часа, Гулкий удар из-за поломки Пьянсерено не прозвонил. Группе не терпелось принять участие в испытании по призракам. В аналогичном положении находились и столпившиеся перед аудиторией гипноза: они уже начали ворчать, мол, Эулалия Страбикасиос прогуливает эксперименты по Белой магии.
Мисс О’Коннор, появившаяся вместе с Агатой, которая закрывала лицо руками, объявила всем, что Гулкий удар не пробьет, и извинилась. Боб Липман подошел к антее из Польши и, потрясенный, спросил:
— Что случилось?
— Во всем виноваты эта проклятая слепая и безмозглый итальяшка, — ответила она сквозь слезы.
— Я отомщу им! — заверил ее Боб.
Мадам Баттерфляй, поправив волосы, сухо обратилась к собравшимся:
— Вы можете пойти в аудиторию гипноза и продолжить развивать свои способности. Сегодня вечером я занята.
Экономка с Агатой поднялись по лестнице на четвертый этаж, наверху их ждал Пило Магический Росток, уже извещенный об их приходе парасферой, которую незадолго до этого отправила Ранья Мохаддина.
— Фон Цантар незамедлительно примет вас, — сказал церемониймейстер, уступая им дорогу.
Сапиенса из Ирландии и антея из Польши пересекли подъемный мостик и вошли в Комнату видений. Суммус сапиенс сидел в своем кресле. Жаровня привычно горела, и все вокруг провоняло горьким запахом смолы.
Ятто встал, осмотрел лицо и руки девочки.
— Отвратительное зрелище, — спокойно сказал он.
Агата в отчаянии расплакалась:
— Пожалуйста, суммус, не выгоняйте меня. Через несколько дней состоится интерканто, и мне хочется выдержать это испытание и перейти на третий уровень.
Великий мудрец Аркса покачал головой:
— С огромным сожалением должен сообщить, что не могу позволить тебе остаться здесь. Ты прекрасно знаешь «Вводный кодекс»: правило ВК-АМ.6д гласит, что каждый, кто испортит Пьянсерено, должен быть немедленно исключен. Зачем ты это сделала? К тому же обвинила антею из Финляндии?
— Она противная, всегда ходит с Джено, которого, честно говоря, никто не выносит, — ответила Агата, вытирая слезы.
— Я понимаю. Но не могу простить тебя, — произнес суммус, в глубине души оценивший подлость Агаты Войцик.
Мисс О’Коннор попыталась оправдать поступок девочки, но Ятто считал, что лучше не вызывать у посетителей Аркса новых подозрений, в первую очередь у псиофов и сапиенсов. Кодекс нужно уважать.
— Агата Войцик, ты исключаешься из Аркса Ментиса, но сможешь вернуться к нам в следующем цикле снова на второй уровень. Это решено!
Он снял с головы девочки белую тонку и силой стянул перчатки и поставил на каждой из этих вещей маленьким штемпелем печать в виде буквы «П» — повтор.
Сжав кулаки, Агата упала на колени, но мисс О’Коннор подняла ее, обняв за плечи, и сказала:
— Отправляйся в свое жилище и собери вещи. Увидимся у Строгих часов.
Тем временем Джено, Суоми и сапиенса из Греции подошли к мегасофии. На помосте между клавиатурами Пьянсерено суетился Стас Бендатов. Увидев Суоми, он так и застыл с открытым ртом:
— Как? Ты не наказана?
— Как видите, нет! Я всегда говорю правду… или почти всегда, — с улыбкой сказала слепая антея.
— Это Агата наказана! — сказал необычайно довольный Джено.
На сапиенсу из Греции напал тик: ее веки, казалось, решили двигаться сами по себе! Взволнованная как никогда, она подошла к клавиатуре Пьянсерено, заблокированной мертвящим песком, и капнула на нее несколько капель освобождающего мышьяка, яда, нейтрализующего пагубное действие порошка. Эта операция требовала пристального внимания.
Пока Стас с Эулалией были отвлечены, Джено получил возможность рассмотреть трубы органа и педали трех клавиатур, чтобы узнать, не открывается ли с помощью этого необычного механизма потайной ход. Но — увы! Суоми тоже активизировала свое экстрасенсорное восприятие, и ее внимание привлекла первая клавиатура. Она приблизилась к ней и положила руку на клавиши. Стас моментально обернулся:
