ты как?
– Да то же самое. Когда хлынуло, будто обрезало все вокруг. В поток попал, потом снесло сюда. Тебя тоже, наверное?
– Нет, я заблудилась, когда дождь пошел, а потом нашла укрытие под деревом. Его стало затапливать, и пришлось забраться на нижнюю ветку. Там и сидела, пока замерзать не начала. Холодно становится, если не двигаться.
– На бамбуке ветку нашла?!
– Нет, конечно. Какое-то другое дерево – иногда они встречаются среди бамбука.
– Ты ловко по лесу ходишь. Тихо. А как меня заметила? Я тебя вообще не вижу – пятно какое-то в темноте, и все.
– Если долго сидеть на месте, светлячки начинают над головой летать. Наверное, на тепло от дыхания идут. У меня так летали, на том дереве. Увидела стайку и поняла, что рядом кто-то есть.
– Да?.. Не обращал внимания… Динка, надо бы место посуше найти и дождаться там утра.
– Посуше? Максим, здесь все промокло. Сильно промокло. И грязь какая-то везде появилась. Мы, наверное, не сможем на холм забраться, пока она не подсохнет или не стечет. Земля будто болото. Можно на дерево залезть, но здесь это не получится.
– Верно – бамбук в этом не помощник.
На мгновение в голове у Макса промелькнула идея срубить несколько стволов, соорудив что-то вроде насеста, где они будут куковать до рассвета будто мокрые курицы. Но дураком он не был – глупые мысли надолго не задерживались. Отхватить себе во мраке пальцы или привлечь шумом стаю ящеров не хотелось. Но не сидеть же здесь!
– Дин, ты вроде лучше меня в темноте ориентируешься. Сможешь вывести на опушку?
– Опушку?!
– Ну туда, где бамбук заканчивается.
– Не знаю. Наверное. А зачем?
– Там нормальные деревья есть, можно забраться и пересидеть ночь.
– Хорошо. Давай попробую. Иди за мной.
– Я бы рад, только как это сделать, если ничего не вижу?
– Вот, держись.
Дина крепко взяла его за ладонь, мягко потянула за собой. И Макс поплелся, будто слепой за поводырем, – что ему еще оставалось?
На каждой ноге Макса скопились килограммы грязи, безобразными комками облепив голени до самых колен, а спереди даже чуть выше. Он несколько раз терял шлепки, и тогда приходилось останавливаться, выискивать их в липкой жиже, отчего руки тоже были далеко не чистые. Единственное, что радовало на этом нелегком пути, – бамбуковая поросль лишена веток, иначе бы голове не поздоровилось. Ни одной шишки не набил пока что, хотя несколько раз, несмотря на помощь Дины, едва не «целовался» со стволами.
Шлеп-шлеп под ногами; постоянные скачки из сторону в сторону – приходилось огибать непролазные группы бамбуковых стволов; холодная сырость, пробирающая до костей; зловещие шорохи от разбегающихся во все стороны мелких животных. Днем живность в таких количествах не попадалась, или она активизируется после ливней? Может, и так: затопило норки, и повылезали мышки с ящерицами. Все равно странно: раньше Большой представлялся хоть и необычной, но относительно спокойной сушей – изобилием живности не пахло. Идти надоело почти сразу, но и останавливаться нельзя: холоднее станет, да и разве можно проявлять слабость перед девчонкой?
Луна, временами проглядывая на минутку-другую, только нагоняла жути, мало что при этом освещая. Через некоторое время остатки туч удалились вслед за грозовым фронтом, небо усыпали звезды и более крупные объекты. Несмотря на их внушительные размеры и нескромное количество, все равно толку мало: пышные метелки верхушек бамбуковых стволов не пропускали света к земле, а если и доходили какие-то крохи, то мало в чем помогали. Зато если глянуть вверх, кажется, будто попал в затемненную пачку исполинских макарон.
Да уж… бамбуковый лес – место специфическое…
– Заросли заканчиваются, – тихо предупредила Дина.
Для Макса ее слова прозвучали бессмыслицей: ведь ничто не изменилось. Но уже через несколько шагов понял, что девчонка права, – нескончаемый бамбуковый кошмар сошел на нет. Вот уже пробирается через густые кусты на опушке, в очередной раз едва не падает, зацепившись за ветку. Не сказать, что вышли на открытое место, но света прибавилось – сверху его почти ничто не заслоняет.
