Зыха из Згожелиц, то он и в самом деле не обманулся в своих ожиданиях.
На другой день после приезда старик посиживал себе на бревне перед домом, наслаждаясь прекрасной осенней погодой, когда во двор на том же вороном коне въехала Ягенка. Слуга, который колол у плетня дрова, хотел помочь ей спешиться, но она вмиг сама спрыгнула на землю и подошла к Мацьку, запыхавшаяся от быстрой езды и румяная, как яблочко.
— Слава Иисусу Христу! Я приехала передать вам поклон от батюшки и справиться о вашем здоровье.
— Да не хуже, чем было в пути, — ответил Мацько. — Я хоть отоспался на своей постели.
— Очень уж у вас, должно быть, неудобно, а вы человек больной, вам уход нужен.
— Мы народ крепкий. Оно попервоначалу хоть и нет удобств, да и голода нету. Велели мы вола зарезать да пару овец, вот мяса у нас и вдосталь. Бабы мучицы да яиц принесли, маловато, правда, ну, а все-таки хуже всего у нас с утварью.
— Я велела нагрузить для вас две телеги. На одной везут две постели и утварь, а на другой — всякий припас. Лепешки, муку, сало, сушеные грибы, бочонок пива да бочонок меду — всего понемножку, что только нашлось в доме.
Мацько, который всегда был рад любому прибытку, погладил Ягенку по голове и сказал:
— Спасибо и тебе, и твоему батюшке. Как разживемся, все отдадим.
— Что вы! Да разве мы немцы, чтоб дареное отбирать назад!
— Ну, тогда вдвойне спасибо. Говорил твой батюшка, что очень ты у него хозяйка хорошая. Так это ты цельный год одна заправляла всем в Згожелицах?
— Да пришлось!.. Коли вам ещё что понадобится, так вы кого-нибудь из слуг пришлите, да потолковей, чтоб знал, чего надобно, — а то приедет ещё такой дурень, что и знать толком не будет, зачем его послали.
Тут Ягенка стала украдкой поглядывать по сторонам; заметив это, Мацько заулыбался.
— Кого это ты ищешь? — спросил он.
— Да нет, никого!
— Я Збышка пришлю поблагодарить тебя с батюшкой за подарок. Ну как, пришелся тебе Збышко по вкусу?
— Да я не присматривалась!
— А ты присмотрись, вот он и сам идет.
От водопоя в самом деле шел Збышко; увидев Ягенку, он ускорил шаг. На нем был лосиный кафтан и круглая поярковая шапочка, какие надевают под шлем, волосы, ровно подстриженные над бровями, не были убраны под сетку и золотыми кудрями рассыпались по плечам; Збышко шел скорым шагом, рослый, пригожий, прямо оруженосец из знатного дома.
Ягенка совсем от него отвернулась, желая показать, что она приехала к одному только Мацьку; но Збышко весело поздоровался с нею и, взяв её руку, поднес к губам, несмотря на сопротивление девушки.
— С чего это ты мне руку целуешь? — спросила она. — Разве я ксендз?
— Не противьтесь! Это такой обычай.
— Да коли б он тебе и другую руку поцеловал за то, что ты привезла, — вмешался Мацько, — и то не было б много.
— Что привезла? — спросил Збышко, озираясь и ничего не видя, кроме вороного коня, стоявшего на приколе.
— Телеги ещё не приехали, скоро будут, — ответила Ягенка.
Мацько стал перечислять все, что девушка привезла, ничего при этом не пропуская; когда он вспомнил про две постели, Збышко сказал:
— Да я бы и на шкуре зубра поспал, но спасибо вам за то, что и про меня не забыли.
— Это не я, а батюшка, — краснея, ответила девушка. — Коли вам на шкуре лучше, что ж, никто не неволит…
— Я привык на чём придется. На поле боя случалось спать с убитым крестоносцем в головах.
— Неужто вам случилось убить крестоносца? Да нет, вряд ли!
Збышко вместо ответа рассмеялся.
— Побойся ты, девушка, Бога! — воскликнул Мацько. — Ты его совсем не знаешь! Ничего он другого не делал, только немцев бил, так что стон стоял. Он готов драться на копьях, на секирах, как угодно, а уж коли завидит издали немца, нет ему удержу, так и рвется в бой. В Кракове он даже хотел напасть на посла Лихтенштейна и за это чуть не поплатился головой. Вот он какой молодец! Я тебе и про двух фризов расскажу, у которых мы захватили и людей, и такую богатую добычу, что половины её хватило бы на выкуп Богданца.
И Мацько стал рассказывать о поединке с фризскими рыцарями, а затем и о других приключениях, которые с ними случались, и о других подвигах, которые им пришлось совершить. Из-за стен и в открытом поле бились они с самыми славными рыцарями, какие только живут в чужих краях. Бились с немцами, бились с французами, бились с англичанами и бургундцами. Случалось бывать им в
