— …мрасссь…
— Вшшштырилло…
— Помогите! На помощь!
Нет, понял Игги. Это не паллюски.
Кричал Глюк, оседлав горбатый уступ. Король вирт-шоу склонился к коммуникатору, уткнувшись носом в ярко-алое мерцание сферы, активированной в аларм-режиме, и повторял призыв, как заклинание. В трех метрах выше, на вершине, рядом с упавшим на колени Латом, рыдала бледная, дрожащая Мира. Под ними, обходя паллюсков по широкой дуге, ковылял к джунглям Хью. Кровь из ноги толстяка продолжала течь, но Хью упрямо шел, пока не исчез за деревьями. Диззи нигде не было видно; его подруга, отчаявшись встать, ползла в сторону аэромоба. С такими темпами она добралась бы до цели к вечеру. От вида ее развороченной щеки Игги едва не сблевал.
Один паллюск обернулся к Игги:
— Сссдоо? Сдоооххни…
— Ооп-ди, — поддержал второй. — Ду-ду-ддааа…
Мертвыми пальцами Игги нащупал рукоятку «Ангстрема». Он еще колебался, не зная, что разумнее — стрелять в тварей или застрелиться самому, — когда в зарослях раздался громкий треск. Из кустов выломился Хью, ковыляя заметно быстрее, чем раньше. Толстяк от кого-то удирал — от кого-то, кто пугал его больше отвратительных паллюсков. Тут с Игги случился краткий приступ deja vu. Джунгли за жирной спиной Хью расслоились во второй раз. Сквозь листву и плетеные занавеси лиан проступили зыбкие силуэты — много, больше десятка. Игги всмотрелся и захрипел от рези в многострадальных глазах. Опушка полыхнула диким убийственным пламенем, — казалось, из кустов по Игги Добсу ударила батарея плазматоров.
Паллюски проявили неожиданную прыть. Они кинулись к засевшим в джунглях стрелкам, стремительно сокращая дистанцию. Но добраться до врага тварям не удалось. Шквал огня смел их на бегу, отсекая паучьи лапы, разнося раковины в куски, выжигая из панциря склизкую плоть. Самый шустрый метнулся в сторону, но прожил лишь на секунду дольше остальных.
Игги глянул на «Ангстрем», который держал в руке. Затолкать оружие в кобуру удалось с третьего раза. Он вытер о штаны ладонь, скользкую от пота и крови, встал и, спотыкаясь, направился к спасателям.
— Где вы шлялись, дармоеды?! Нас чуть не сожрали!
Молодой спасатель слушал Игги с каменным лицом.
— Да ты знаешь, урод, кто я?! Ты в курсе, какая у меня страховка?!
Спасатель не пытался вставить хоть слово в свое оправдание, и это доводило Добса до белого каления.
— Ты должен на спутнике верхом сидеть! День и ночь! Бдить за мной, идиот! Я тебя по судам затаскаю! Всю твою сраную контору! По миру пущу! Будешь дерьмо жрать и ботинки мне лизать…
Правый бок взорвался черной, оглушающей болью. В глазах потемнело. Игги хотел выдохнуть, но вместо воздуха, спекшегося в легких, его мучительно вывернуло желчью, и еще раз. Когда он наконец смог дышать, а тьма поредела, Игги обнаружил, что лежит, скорчившись, в луже паллюсковой слизи. Рядом с виском Добса качался с пятки на носок пыльный армейский ботинок.
— …жаловаться, — простонал Игги. — Я иск подам…
— Это ваше право, — согласился ботинок.
— Кто вы… такой?
— Курсант Тумидус, Семнадцатое высшее военное училище либурнариев ВКС Помпилианской империи. Четвертый курс, первая манипула. Личный номер 172 843 PQL. Запомнили или вам записать?
Оп, мертвея, понял Игги. Полный оп и ди-ду-да. Помпилианцы! Чужая планета, безлюдный остров, кругом одно зверье… Ни адвокатов, ни телохранителей, ни просто свидетелей! Высший разум, лучше бы нас сожрали…
— Вы знаете, где находитесь? — допрашивал неумолимый ботинок.
— Н-на Тренге…
— А точнее?
Возьмут в рабство, сказал себе Игги. Точно, возьмут. Буду болтаться за хозяином до конца жизни. Безвольная кукла, живая батарейка. Сдохну на заводе или в ходовом отсеке галеры…
— На острове… На острове Андин!
— Вы уверены?
— Да!
— Вынужден вас разочаровать. Вы на острове Сколарис. Этот остров сдан Лигой в аренду Помпилии сроком на девяносто
