пропускам. Помню, оформлял я этот пропуск — ей-богу, проще попасть на аудиенцию к его высочеству Пур Талеле Шестнадцатому! Анкета — тысяча и один пункт…
— Качок, — напомнил Марк. — Деда, ты говорил про качка.
— Ага, качок. Завелся такой на пляже. Бицепсы-трицепсы, поперек себя шире. Жрет гормоны с протеином, срет…
— Какает, — поправил вежливый Марк.
— Не знаю я, чем он какает, — отмахнулся дед. — Блинами от штанги, наверное. Короче, выходит на пирс, в плавках-шнурках, и качает эспандер. Наступит ногой, петлю в кулак — и ну работать. Мышца аж лоснится! Весь женский контингент как подурел. Думают, у него в плавках сплошной мускул…
Дед сегодня хлебнул лишнего. Дед увлекся.
— У меня тоже будет бицепс. — Марк ткнул Пака кулаком в бок. — Я тоже накачаю. Папа обещал купить мне абонемент в тренажерный зал. Если я буду по утрам делать зарядку…
— Делаешь? — спросил беспощадный Пак.
Марк промолчал.
Незадолго до каникул отец взял Марка к себе на работу. Специально попросил, чтобы в школе Марку дали отгул на день, — случай небывалый для Юлия Тумидуса, поборника дисциплины. Утром Марку, хочешь не хочешь, пришлось делать зарядку целых полчаса. Обычно с утра отец был, как говорила мама, вещью в себе, корректируя в уме план на день. Такого легко обмануть. Пыхтишь в комнате, топаешь, а сам смотришь без звука «Генерала Ойкумену». В идеале лежа на полу — вроде как отжимаешься или пресс качаешь. А тут отец каждую минуту заглядывал к сыну, напоминая, что после зарядки следует принять душ. Дался ему этот душ! Небось думает, что у него на работе все сбегутся нюхать Марка. После душа и завтрака Марк и вовсе расстроился — на него надели галстук. Натуральную удавку в горошек! И белую сорочку, и пиджак, и черные туфли с узкими носами.
Позорище!
На работе у отца Марк скучал. Больше всего запомнились тапочки. Белые ворсистые тапочки — их следовало надеть у входа. Туфли Марку жали, тапочки показались улыбкой фортуны. Дальше началась тоска зеленая. Здравствуйте, господин Тумидус! Какой у вас чудесный сынок! Небось отличник, весь в папу… Да-да, мы все покажем в лучшем виде. Тут у нас, хороший мальчик, двухконтурный реактор. Энергия, выделяемая в активной зоне реактора, передается теплоносителю первого контура. Вот ведь какая штука, круче «Генерала Ойкумены». Хочешь знать, что дальше, умный мальчик? Ну конечно же хочешь! Дальше теплоноситель поступает в парогенератор и превращает воду второго контура в кипяток. Ты дома чай пьешь? Считай, здесь у нас чайник… Пар поступает в турбины, турбины вращают электрогенератор. Вот мы и с электричеством! Ты понял, разумненький мальчик? Ага, кивнул Марк, тщетно надеясь, что на этом его мучения окончатся.
«А вот активная зона реактора». Вернувшийся отец указал на монитор, огромный, в полстены. Марк повернул голову. В активной зоне сидели рабы: рядами, уходящими в глубину зала, похожего на ангар.
— Короче, — продолжил дед, набивая трубочку табаком, — подходит к качку один карлик. Морда кирпичом, ножки вензелем…
— Врешь, — обиделся Пак.
— Подходит и давай восхищаться. Ох и ах, как я вам завидую! Это ж, наверное, очень трудно… Очень, кивает качок. И эспандер тугой? Тугой, да. А можно, я попробую? Ну попробуй, кивает качок. Взял карлик эспандер, ножкой наступил, ручкой уцепился. Качает и вопросы задает.
— Умные, — уточнил Пак.
— Разные, — согласился дед. — Главное, много их, вопросов. Качок от внимания разомлел, поет соловьем. График тренировок, сушка, режим питания… И тут до его спинного мозга доходит, что карлик все качает и качает. Замолчал качок, смотрит. На пляже хохот, девчонки с комментариями лезут. А карлик качает. Так и остался с чужим эспандером. Качка мы больше не видели…
— Я еще сальто сделал! — Пак вспрыгнул на перила. — Классное!
— Ну, покажи.
— Вот такое…
Марк ахнул, когда Пак взвился в воздух, крутя двойное сальто-мортале. Миг — и ножки карлика мягко ударили в траву. Пак вскинул руки, приветствуя зрителей, и раскланялся, ухмыляясь.
— Я им всем показал! С пирса в воду…
Кемчугское сальто, боковое. Пируэт. Тройной твист в группировке. Колесо без рук. Пак был в ударе, вспоминая день своего
