Самые разнообразные чувства бушевали у него в груди. Все, что произошло, не было им запланировано. Какой-то импульс толкнул его на неслыханную смелость, импульс, отчасти вызванный поведением Атлбиша, а отчасти рожденный его памятным сном. Сейчас, когда все было позади, он испытывал одновременно и удивление, и чувство гордости. Ну и задал он великолепному солярианину! Как бы хотелось ему, чтобы кто-нибудь из землян слышал, как он отчитывал гордого спейсера. Атлбиш выглядел таким типичным спейсером! «Тем лучше, — думал Бейли, — он получил то, что заслужил». Одна мысль не давала Бейли покоя. Почему он проявил такое рвение в вопросах личной встречи с обитателями Солярии? Он не вполне понимал себя. Конечно, такая возможность сильно облегчила бы его работу. Все это так. Но… Данный вопрос чересчур задевал его за живое. Когда он говорил на эту тему, ему казалось, что он готов сделать все, даже уничтожить стены своего дома. Но почему? Что-то в нем поднималось, не связанное ни с какими очевидными соображениями, даже с вопросом безопасности Земли. Но что? Он снова и снова смутно припоминал свой диковинный сон., солнце, ярко светившее солнце, проникавшее сквозь слои в глубь залегшего под почвой царства Земли.
Дэниел сказал задумчиво (насколько его голос мог выразить какие-то сходные с человеческими эмоции):
— Хотелось бы мне знать, коллега Илайдж, достаточно ли безопасно ваше поведение?
— Вы имеете в виду, что опасно блефовать с этим типом? Но ведь получилось удачно, а? Кроме того, то, что я говорил, не вполне блеф. Аврора действительно интересуется тем, что происходит на Солярии. Поэтому вы — здесь. Кстати, благодарю, что вы не поймали меня на некоторой неточности.
— Совершенно естественное решение с моей стороны. Промолчать — означало причинить некоторое незначительное и косвенное неудобство правителю Атлбишу. Уличить вас во лжи означало бы причинить вам весьма значительный и непосредственный вред.
— Потенциалы сравнили, и больший выиграл? Не так ли, Дэниел?
— Именно так, коллега Илайдж. Полагаю, приблизительно то же самое, хотя и не в столь определенной форме, происходит в человеческом мозгу. Однако, повторяю, ваше новое намерение не вполне безопасно.
— О каком новом намерении вы говорите?
— Я не одобряю вашего решения лично видеться с людьми. Предпочел бы для вас телеконтакты.
— Понимаю. Но я не нуждаюсь в вашем одобрении, Дэниел.
— Но у меня имеются инструкции, коллега Илайдж. Я не в курсе того, что именно сообщил вам правитель Груэр вчера во время моего отсутствия. Но догадываюсь, что он сообщил вам нечто весьма важное, нечто, заставившее вас изменить свое отношение к проблеме в целом. На основании имеющейся у меня информации я могу предположить, что слова правителя Груэра касались общей ситуации на Солярии. По-видимому, на Солярии возник заговор, представляющий опасность для всех остальных миров.
Бейли невольно потянулся к карману, где у него обычно лежала трубка, но отдернул руку. Отсутствие трубки неизменно вызывало у него чувство раздражения.
— Но на Солярии проживает всего двадцать тысяч человек, — осторожно заметил он, — какую опасность могут они представлять для других миров?
— У моих господ на Авроре, — ответил Дэниел, — имеются какие-то опасения по поводу событий, происходящих на Солярии. Однако они не передали мне всей информации, которой располагают…
— И то немногое, что вам известно, вы не должны сообщать мне, не так ли? — прервал его Бейли.
— Многое подлежит выяснению до того, как я смогу открыто обсуждать дело с вами, — уклончиво ответил робот.
— Но что же соляриане могут сделать? — воскликнул Бейли. — Изобрести новое смертоносное оружие? Сомнительно, чтобы это могли сделать на мирной малонаселенной планете. Что в состоянии предпринять двадцать тысяч против многих миллионов обитателей других Внешних Миров? И зачем им это?
Дэниел молчал.
— Ну ладно, не хотите говорить — не надо. Но будь я трижды проклят, если я сам не сумею докопаться до корня вопроса.
— Безусловно, коллега Илайдж. Это наша общая цель. Но личные контакты я считаю опасными для вас. Мне даны строжайшие инструкции обеспечить вашу личную безопасность.
— Естественно, Первый Закон роботехники.
— Нет, значительно больше, чем гласит Первый Закон. В конфликте между вашей безопасностью и безопасностью любого другого человеческого существа я, не колеблясь, должен думать только о вас.
— Конечно, я все понимаю. Я здесь по приглашению правительства Солярии. Пока я жив, мы можем совместно употребить
