– Перевозчик?
– Вот именно. Все как в прежние времена – возвращение звания, постановка на финансовое содержание, возвращение контроля над резидентурой, сетью связи, нелимитированная «красная карта». Ну и все такое прочее.
– «Красная карта» на все банки?
– Старик, ну ты задаешь глупые вопросы. «Красная карта» – тут больше сказать нечего.
– Да, извини, – согласился Роджер. Похоже, он действительно что-то подзабыл. «Красная карта» – значит, нелимитированный кредит в двенадцати главных банках и стотысячный кредит в двух сотнях региональных частных заведениях.
– Ну так что, я правильно понимаю – мы находим общий язык?
– Мы его ищем, Джоу, но пока это лишь воспоминания, новая информация, которая…
– Требует осмысления?
– Вот именно. Ты говорил о Веймаре, его точно турнули?
– Точнее не бывает.
– А что с ним было не так, тоже поскользнулся на арбузной корке некорректного поведения? – усмехнулся Роджер, припоминая слова формулировки из собственного увольнительного заключения.
– Нет, приятель, там покруче. Много сказать не могу, но он поскользнулся на политической корке.
– О! – покачал головой Роджер.
– Вот именно. Поскользнувшиеся на такой корке, случается, сильно расшибаются, но Веймару повезло, помогли прежние связи. Так что он просто на пенсии по здоровью.
– Не у всех имеются такие связи, – сказал Роджер и залпом допил пиво.
– Не нравится? – спросил Янгер, заметив, как по лицу Роджера с последним глотком пробежала судорога.
– Синтетика, а я люблю из натурального сырья.
– Правильно. Но для пива из натурального сырья у тебя тощий карман.
– Хорошо, господин майор, я это учту. А теперь нам лучше распрощаться, пока беседа не стала слишком пресной.
– Согласен, – кивнул Янгер и тоже залпом допил свой коктейль, чтобы не обижать следившего за ним бармена. На самом деле ему на этого бармена было наплевать, однако сюда предстояло еще вернуться.
Положив под бокал купюру в двадцать риттеров, он поднялся и, махнув бармену, направился к выходу. Роджер подождал, когда звякнет колокольчик входной двери, вышел из-за стола и вернулся к стойке, где переминался, сгорая от любопытства и нетерпения, Тони.
– Я уже не знал, что и думать, – пожаловался тот, пригибаясь к стойке. – Кто это был?
– Эта рыба из прошлой реки, – сказал Роджер.
– Поганая, надо думать, была река.
– Не то чтобы поганая, но вода там была мутная, а русло часто изобиловало крутыми поворотами.
– Как ты сказал?
– Что? – не понял Роджер.
– Ну, вот это слово – изо… било… Повтори.
– Изобиловало?
– Ух ты! Вот это ломанул! Погоди…
Тони выскочил из-за стойки, смотался к дальнему столику, забрав стакан от мятного коктейля у двух немолодых дам, и, улыбнувшись им, принял новый заказ. А затем зарысил обратно, попутно захватив пивной бокал Роджера и его гостя с двадцаткой за десятириттеровый коктейль.
– А твой злодей щедрый! – сообщил он, демонстрируя купюру.
– Не из своих платит, это представительские расходы, – попытался урезонить его Роджер.
– А мне какое дело? Пусть хоть из представи… как ты сказал это слово?
– Представительские, – терпеливо произнес Роджер.
– Круто. А вот то первое слово…
– Изобиловало.
– Елы-палы, Роджер, я потом запишу, ты смотри не забудь это слово. Изоби… ло… вало…
Тони покачал головой и, поставив стаканы в моющую машинку, принялся готовить кофе с пенкой и кремовый мусс для дам.
Сделав заказ, он отволок его к столику и вернулся за стойку, слегка запыхавшийся и довольный – с румянцем на щеках. Это означало, что он уже подсчитал свои чаевые, и выходило неплохо.
– Ну что, какой микс теперь забабахаем, а? – спросил он, не скрывая энтузиазма.
– А знаешь, пожалуй, я пойду, – неожиданно для самого себя решил Роджер, слезая с высокого табурета.
– Ох ни фига себе! С чего это? – удивился Тони.
– Нужно кой-чего обмозговывать, а для этого нужна ясная голова.
Тони пару секунд был в зависшем состоянии и не мог определиться, как на это реагировать. Роджер, конечно, не оставлял чаевых – он расплачивался с сетевого аккаунта, но план давал будь здоров. И за четыре года к его участию в делах бара привыкли и Тони, и владелец заведения.
– А знаешь, ты недавно высосал «зеленый фонарь», а выглядишь как стеклышко, – сказал Тони. – Этот парень здорово тебя напряг, Роджер.
– Ну, не знаю, – сказал тот. – До завтра, Тони.
– До завтра.
7
Не успел Янгер занять место за своим столом, пробежаться глазами по скопившейся электронной корреспонденции, как зазвучал зуммер персонального интеркома связи с начальником службы.
Янгер какое-то время продолжал просматривать тексты писем, обманывая сам себя и делая вид, что не слышит зуммера, но на него уставились двое коллег, сидевших в этом же кабинете, и пришлось включить «прием».
– Мистер Янгер, вас просит к себе начальник службы, – сообщил ему Жонао Колпиер, моложавый мулат, служивший у «нача» в качестве секретаря, однако ходили слухи, что при необходимости Жонао выполнял особые поручения босса. Ну, там, тормозные магистрали в машине подрезать, спровоцировать отравление котлетами, и, глядя в водянистые глаза Жонао, Янгер был склонен верить в подобные слухи, тем более что в разведке слухи назывались непроверенной информацией, а это уже совершенно другое дело, ведь восемьдесят процентов сведений поступало именно с такой пометкой. Эти слухи как-то обрабатывали, приделывали к ним выводы и поставляли в правительство в виде рекомендаций.
– Сейчас буду, – обронил Янгер, торопливо выключая интерком, чтобы не видеть глаз секретаря шефа. – Сейчас вернусь, – сказал он коллегам, выбираясь из-за стола.
Затем вышел в коридор, застегнул пиджак на все пуговицы и пошел вдоль стены, стараясь не замечать знакомых, поскольку улыбки и неформальные приветствия при нынешнем руководстве считались проявлением нездорового рабочего климата, кумовства и приятельского панибратства.
Бред, конечно, но начальство есть начальство. Эти стены видели еще и не такой маразм, включая персиковый цвет потолка и общее оформление под мифы приморских народов.
Сегодня навстречу попадались только клерки невысокого уровня, поэтому их, даже знакомых, можно было игнорировать, на радость сети следящих камер, развернутой по всему зданию.
Стукнув в дверь с подчеркнутым безразличием, Янгер подождал, пока Жонао, глянув в видеоконтур, откроет дистанционный замок и впустит подчиненного для беседы с боссом.
– Генерал Лангарфи ждет вас, майор, – сказал секретарь, не отвлекаясь от какого-то сериала, который, судя по сладострастным всхлипам, был доступен только совершеннолетним.
– Благодарю, – буркнул Янгер и, толкнув неприметную дверь, оказался в кабинете начальника службы.
Тот сейчас же закрыл папку, которую просматривал, и, убрав в сейф, закрыл на сканерный замок. Потом улыбнулся Янгеру, как доброму знакомому, и указал на стул перед своим столом – старый, облезлый, почти лишившийся обшивки, зато с крепкими ножками на перетяжках.
– Приветствую, майор, что у нас с вербовкой Вуйначека?
– Пока никак, сэр, имела место только пробная беседа категории «бэ-четыре».
– Да ладно, майор, во-первых, вы в вербовочном деле совсем не новичок, а во-вторых, этот парень уже был в составе разведки, и вы знаете его лучше, чем кто-либо.
– Это не плюс, сэр, это минус. Он смотрит сквозь тебя, он знает, какой вопрос услышит в следующий момент, какой увидит козырь. Фактически он играет краплеными картами.
– А мы?
– А мы вынуждены ему позволять делать это.
– Неправильно как-то, майор, вы не находите?
– Не нахожу, сэр. Он нам нужен, а мы ему не нужны.
– Что значит не нужны?
Начальник службы достал из коробки сигару и, эффектно отрезав кончик гильотинкой, так и не добрался до прикуривателя, положив сигару на стол.
– Какие у него доходы?
