— Так, значит, ты солгал, — наконец проговорил отец Василисы. — А она говорила правду…
— Жизнь полна мерцающих смыслов, Нортон. — Астрагор не мог скрыть торжествующей мальчишеской улыбки. — Что для одного правда, для другого ложь, и ложь страшнейшая… А правда порою бывает так горька, что ею можно отравиться… Я отпущу тебя, Нортон, — не спеша продолжил он. — Подарю тебе еще один шанс. Не позже чем через три дня ты уйдешь, куда пожелаешь. Но мы встретимся, не правда ли? Удивительно, когда-то я считал тебя своим самым сильным соперником. — Астрагор прищурился, вперившись в пленника знакомым бесстрастным взглядом. — Людские страсти так предсказуемы, что, знаешь ли, за тысячу лет перестаешь ощущать удовольствие от победы в еще одной шахматной партии. Непредвиденного все меньше, поэтому начинаешь ценить любую мелочь, способную тебя хоть как-то развлечь… удивить… Я придумал, как тебя отблагодарить, Нортон… — Астрагор говорил равнодушно, даже монотонно. — Несложно догадаться, что для тебя дороже всего… Время течет, но люди не меняются. Любовь и ненависть по-прежнему ходят рука об руку, — вновь продолжил он, ничуть не обеспокоенный молчанием своего собеседника. — Мне даже не придется ничего делать. Просто направить одну ниточку судьбы на другую — и крест появится сам по себе. Людьми так легко управлять, не правда ли? Впрочем, я устал. Процесс начальной адаптации в новом теле всегда так долог и неприятен. Ну а теперь позволь попрощаться.
— Что должно случиться за эти три дня? — не выдержав, прорычал Огнев. — Что ты задумал?!
Но ответом ему послужила тишина — пугающая, безмолвная, сопровождаемая лишь осторожным потрескиванием догорающих дров в камине.
Нортон-старший изо всех сил ударил по зеркалу, в глубине которого только что исчез Маркус-Астрагор, но твердая поверхность выдержала удар. Лишь откуда-то издалека, из временного перехода послышался злой смех.
ГЛАВА 22
ЗАМЫСЕЛ ЕЛЕНЫ
Огарки вавилонских свечей едва тлели, грозя погаснуть насовсем, когда путешественники вернулись в Зеленый Ларец. В комнате совершенно стемнело — за окном начиналась ночь, поэтому ребята не сразу разглядели всех присутствующих.
— Нам так много надо вам рассказать… — начал Ник, первым выбегая из зеркала, но, увидев гостей, застыл на месте. Василиса замерла за его плечом, а Фэш, с размаху натолкнувшись на нее, издал тихое ошеломленное восклицание.
Оказывается, в домике под плющом их ждали не только Диана, Маар и Захарра, но и сам хозяин Зеленого Ларца — Константин Лазарев. За ним, чуть в отдалении, стоял Миракл. Зодчий взглядом нашел Василису и неодобрительно сощурил глаза.
Лазарев, едва завидев сына, быстро поднялся с кресла и вышел вперед. Его угрюмый взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Как вы могли ослушаться? — вскричал он, не в силах сдержать эмоции. — Вам не стоило разгуливать по Остале!
Ник ссутулился, словно вопросительный знак. Фэш низко склонил голову, нахмуренно рассматривая острые носки туфель. Василиса старалась избегать взгляда Миракла, полного досады и разочарования.
— Я требую правдивого рассказа, — жестко произнес Лазарев-старший. — Куда и зачем вы ходили? Ник? Фэш? Василиса?
Ребята обменялись между собой растерянными взглядами. Маар, не видимый взрослым, едва заметно покачал головой из стороны в сторону. Диана просто скрестила руки на груди, а Захарра вообще приложила палец к губам.
И Василиса решилась.
— Извините нас, — начала она, невольно краснея. — Это я уговорила Ника и Фэша пойти к своему старому другу. — Она перевела дух. Видя, что на лице Миракла появилось скептическое выражение, девочка быстро продолжила, пытаясь не слишком отступать от правды: — Мы праздновали мой день рождения, и ребята спросили, чего бы мне хотелось… Я вспомнила о Лешке… Я ведь давно его не видела.
— Прости, отец, — смиренно добавил Ник. — Мы не думали, что кто-то заметит.
— Все же благополучно закончилось, — хмуро добавил Фэш.
Миракл шагнул к нему, словно ждал этих слов.
— Не совсем, — медленно произнес он, глядя только на мальчика. — Придется немедленно возвращаться в Лазорь. Ваши перемещения засекли. Кто-то позабыл, что имеет знак Ордена на своей шее.
Фэш невольно схватился за шею, словно хотел прикрыть татуировку, но тут же опустил руку.
