изящных, искусно сделанных доспехах, состоящих из мелких бронзовых пластин — молодой воин с открытым, жестким лицом…
— Ты хорошо сопротивляешься моему временному влиянию… — вновь послышался неприятный скрипучий голос. — ЧерноКлюч Эфларуса не утратил своей силы. Но странно, что он помогает тебе… маленькому часовщику, едва открывшему свой дар часодейства… Впрочем, скоро я узнаю твой секрет. Когда-нибудь ты сама придешь ко мне, черноключница.
— Я никогда не приду к вам! — не выдержала Василиса. — Вы хотели убить Фэша!
Черные пустые глазницы вновь обратились к Василисе. Каждой клеточкой кожи она ощущала пристальный взгляд страшного Духа, по какой-то неизвестной причине выбравшего пристанище в металлическом теле клокера.
— ЧерноКлюч защищает… — вдруг повторил клокер. В его металлических пальцах блеснуло, отразившись в свете фонаря, острие часовой стрелы. — Что же, попробуем изменить время…
Вокруг клокера закружилась стая мелких летучих мышей, вмиг напомнивших Василисе жахов с поля старочасов. Их крылья беззвучно заметались в темноте ночи, создавая темный пепельный ореол вокруг своего хозяина.
— Вперед! — проскрипел Астрагор.
Резко скрутившись в черную, шевелящуюся ленту, подобную смертоносному торнадо, мыши двинулись в сторону Василисы.
«Я сейчас умру!» — мелькнула страшная, паническая мысль. Василиса отступила, невольно вновь замахнувшись Стальным Зубком и очерчивая вокруг себя неровный круг. Но вместо сверкающей спирали вокруг нее веером рассыпались разноцветные цифры часового флера, сотворив плотный, непроницаемый заслон против чернокрылых мышей Астрагора.
В первый раз у Василисы получилось вызвать часовой флер подобной мощи — цифры все прибывали, стремясь защитить свою хозяйку от стаи летучих слуг Астрагора.
— Пошли вон! — заорала Василиса, вновь поднимая Стальной Зубок, но мыши сами исчезли — так же внезапно, как и появились.
Бронзовая фигура клокера застыла.
— Так вот что ты скрыл от меня, Нортон… Тот самый часовой дар Огневых… Значит, это правда.
Василиса попятилась, хотя клокер не сделал и шага. Она боялась повернуться к нему спиной, но и оставаться на месте больше не могла — слишком велико было желание убежать без оглядки от страшного Духа…
И вдруг прямо над головой у девочки пролетела ярко-золотая спираль, похожая на молнию.
— Василиса, наземь!
Повинуясь не столько крику, сколько инстинкту самосохранения, девочка упала на землю, ловко откатившись под навес из ветвей.
Эферная спираль попала в клокера, но не причинила ему никакого вреда.
— А вот и наш бронзовый ключник, — проскрипел клокер. — Тот, кто любит подслушивать.
Василиса хорошо видела Яриса, застывшего посреди садовой дорожки. Ну почему же он не прячется?! Мальчишка стоял с решительным видом, держа свою часовую стрелу наготове. Он что, решил драться с Астрагором?
— Это тело совершенно не подчиняется мне, — неожиданно произнес клокер. — Механическая плоть — не место для души… Но не ты мне нужен.
— Получи, урод! — пронзительно выкрикнул Ярис.
В Астрагора вновь полетела золотая спираль, на этот раз произведя странный эффект. Лишь только она ударила в бронзовый панцирь, от клокера отделилась тень. Ярко-фиолетовая, мерцающая, словно созвездие, нечаянно сорвавшееся с ночного неба, она метнулась к Ярису и — накрыла его с головой, резко оборвав едва начавшийся крик мальчика.
Астрагор произнес длинное, витиеватое слово — оно прозвучало громко, тревожно, раскатисто и завертелось в ярко- фиолетовом вихре. Некоторое время смерч покрутился на месте, виляя в разные стороны, словно внутри его шла нешуточная борьба, и вдруг сорвался с места и умчался вдаль, довольно урча и завывая.
На дорожке осталась каменная фигура Яриса — неподвижная, безучастная, с распростертыми молочно-белыми крыльями, навеки застывшая во времени и пространстве.
Не понимая, что делает, Василиса выскочила из укрытия и подбежала к статуе. С ужасом вглядевшись в лицо мальчишки — необыкновенно красивое сейчас, одухотворенное, но уже ставшее непривычно безжизненным, бледным… отрешенным. Василиса вгляделась в глаза, в один миг утратившие цвет… и пошатнулась. В приступе дикого, панического страха она хотела закричать, поэтому с силой закрыла себе рот обеими руками, чтобы ужас, обуявший всю ее с ног до головы, не вырвался наружу.
— Верни его! — в бешенстве выкрикнула она, развернувшись к клокеру.
