ждут наверху в мастерской. Поторопитесь.
Старший Лазарев недоуменно вскинул брови, наградив златоключника сочувственным взглядом, словно увидел умалишенного.
— Я уж как-нибудь сам разберусь, кто и зачем ждет меня и Маара в моей же мастерской, — жестко произнес он. — А ты Маркус Ляхтич, займись своими прямыми обязанностями, раз уж вызвался прислуживать госпоже Мортиновой.
Марк вспыхнул и моментально залился румянцем. Лазарев обхватил Маара за плечи и, кинув ободряющий взгляд Василисе, удалился.
— Этот ремесленник тоже вскоре попляшет, — мстительно бормотал Марк, даже позабыв о Василисе, настороженно следующей за ним. — Я ему потом все припомню…
На трибунах Лазоря собралось много народу. Среди присутствующих Василиса заметила Диару Дэлш в окружении свиты фей и эфиров, а во главе Белой лоджии — Астариуса.
У Василисы сразу же отлегло от сердца. Если великий часодей здесь, значит, все будет хорошо.
В центре круга стояла Елена — сосредоточенная, хладнокровная.
— Хочу поприветствовать многоуважаемое собрание, — начала часовщица задрожавшим голосом, немного не вязавшимся с ее решительным обликом. — К сожалению, я принесла вам нерадостную весть… Вы уже знаете, какое несчастье постигло нас накануне празднования дня рождения дочери Огнева в Чернолюте… Погиб бронзовый ключник Ярис Чаклош.
По трибунам пронесся тревожный шепоток, раздались горестные восклицания, но вскоре все затихли, ожидая продолжения речи.
— Нападение вышло неожиданным, — гневно продолжила часовщица. — Непростые возвели над замком Чернолют огромный купол и остановили время внутри его… Астрагор пришел мстить… Многие видели его в виде старого клокера, изготовленного из бронзы. Скорее всего, кто-то помог великому Духу Осталы проникнуть в металлическое тело еще при битве в Расколотом Замке.
Все более воодушевляясь, Елена рассказала о том, что Нортон Огнев взял в заложники Фэша и Захарру Драгоциев, после чего хотел устроить ловушку для Астрагора на дне рождения Василисы. И что она сразу поверила ему и даже присоединилась к осуществлению этого плана.
— Я всегда уважала Нортона Огнева за его великий ум, силу, талант дипломата, дальновидность… — громко вещала Елена. — За его высокое владение часодейным искусством. За его принадлежность к старинному роду часодеев… И тем прискорбнее мне объявить, что… — Она осеклась, явно взволнованная собственной же речью.
Василиса слушала вполуха, с кислой миной на лице наблюдая за часовщиками на трибунах. Девочка видела, что слова часовщицы находят отклик — некоторые советники даже вперед подались, чтобы лучше ее слышать, а особо чувствительные давно держали руку у сердца. Пожалуй, только Диара Дэлш открыто выражала презрение к Мортиновой. Впрочем, она всегда плохо относилась и к Елене, и к отцу… Василиса надеялась, что РадоСвет проникнется выступлением Елены и поможет отыскать отца… И все будет хорошо.
— Я хочу объявить следующее, — вновь начала Елена, и голос ее зазвенел с удвоенной силой. — Нортон Огнев предал часовщиков! Он перешел на сторону духов! И теперь этот низкий предатель вместе с великим Духом Осталы готовится напасть на Астроград!
В Лазоре словно бомба взорвалась: люди вскочили с мест, что-то говорили друг другу, вскрикивали, охали, возмущенно шептались — поднялся невообразимый шум. Елена еще что-то выкрикивала, но и ее теперь не слушали.
Происходящее совершенно оглушило Василису, и все же она нашла в себе силы вырваться вперед и закричать изо всех сил:
— Это неправда!!!
К некоторому изумлению девочки, ее услышали. Гул встревоженных голосов поутих, все лица обернулись к Василисе. Она поняла причину такого почтения — это Астариус поднял свой посох-стрелу, призывая к вниманию.
— Это неправда, — громко повторила Василиса. — Мой отец… он пропал. Его взяли в плен, наверное… Астрагор напал на Чернолют. Да я сама видела его!
— Расскажи подробнее, — шепнул ей неизвестно откуда появившийся старший Лазарев.
И Василиса рассказала, как проснулась среди ночи, почувствовав остановку времени, как увидела бронзового клокера и услышала его разговор с неизвестной женщиной, как появился Ярис, как был зачасован…
На этом месте рассказа голос у Василисы прервался, и Елена тут же воспользовалась этим.
— Бронзовый клокер разговаривал не с женщиной, а с Нортоном Огневым. Я бросилась на помощь, думая, что ему угрожает
