дисциплинированные избиратели сильно ругали нас за это и обещали «пожаловаться». А мы
молча шли дальше, потому что нам в отличие от них жаловаться было некому, да и мама нас
никогда не жалела, однако никогда и не ругала. Некогда было.
Я не знаю, как жить правильно, но знаю, как я не хочу. И как – чтобы мама могла нами
гордиться.
И еще: бедность – не порок, однако и богатство – не есть зло.
14.12.12
На вершине небольшого холма застыла человеческая фигурка. Она уже долгое время сидит
неподвижно. Если подойти поближе, можно разглядеть, что это мальчик.
Он пасет баранов. Идет мелкий осенний дождь, и бараны сбились в кучу, прижав головы друг
к другу. Сверху только видно, как тяжело двигаются их бока, в такт дыханию.
Мальчишка укутался в военную плащ-палатку, которую ему предусмотрительно дала с собою
бабушка. Она большого размера, и в ней уютно. Дождь накрапывает, барабанит по капюшону,
перекрашивая все вокруг в серый цвет. И только под плащом остался небольшой кусочек сухой
земли. Для мальчика весь мир сконцентрировался внутри этого искусственного укрытия. Он
наедине с этим дождем, который убаюкивающе шумит, с этими запахами увядающей осени. Они
непередаваемы. Так может пахнуть только мокрая трава, мокрая степь.
Мальчик смотрит вниз, а мысли его витают совсем далеко. Он думает о том, что скоро его
должен сменить старший брат, что бабушка готовит ужин и дома вкусно пахнет едой, что
обязательно на столе будут баурсаки и сметана, что мама второе лето обещает ему велосипед, и
еще – свозить в Москву. Это где-то совсем далеко.
В какой-то момент над головой раздается шум пролетающего самолета. В другое время он бы
задрал голову, чтобы попытаться его разглядеть. Но только не сейчас. Сейчас он слишком
увлечен своими фантазиями. Когда он вырастет, он обязательно купит лошадь, потому что она в
хозяйстве очень нужна. Только она дорогая. И еще пальто маме.
На этом его фантазии заканчиваются. Себе он особо ничего не хочет. Велосипед бы, так
