рят музыканты, надо играть на том инструменте, для которого написана музыка,
из нескольких колен, выброшенных театром, как старый ненужный реквизит.
а не выдумывать безусловно талантливый, но не трогающий зрителя язык. Если
Я его собрал, купил ноты, стал заниматься и даже достиг некоторых успехов,
уж ты берешь «Бориса Годунова» с русскими актерами, то уж зачем притягивать
потом задействовав его для работы в нескольких спектаклях. На помойке я по-
все это за уши к современности. Там и так достаточно все современно. Поэтому,
добрал скрипку одной солидной фирмы. Кроме гитар, разных барабанов, ко-
безусловно, все это шикарно придумано, но в конце концов я отказался играть
торые я отовсюду вожу, у меня есть две трубы, два саксофона, два кларнета,
в этом спектакле.
два пионерских горна, габой. Каждый инструмент у меня в ходу — использую
— А как вы в целом относитесь к тому, что иностранцы «замахиваются»
в спектаклях.
на русскую классику в кино?
— Так вы еще и музыкант!
— Думаю, в любом случае это очень полезно. Помните, американцы снимали
— Музыку люблю с детства. Мы жили втроем — мама, тетка и я. Моя тетушка
«Войну и мир» Толстого? Там были очень смешные крестьяне и воины в одина-
страстно любила оперу, особенно Верди. Когда по радиотарелке передавали «Тра-
ковых тулупах и бородах. Но что-то в этом все равно было: кто-то ведь впервые
виату», мы все ходили на цыпочках — тетка слушала музыку. И каждый раз, ког-
познакомился с Толстым.
да умирала Виолетта, тетка рыдала. Она плакала по своей несостоявшейся судьбе.
