нарастающего, довлеющего взгляда слегка стервозной демоницы.
Ход событий шёл как по маслу. Пробка была колоссальной, плюс не самая лучшая дорога нового района делала своё дело. Мишаня сообщил о том, что моя «Летиция» почти добралась до места, где девушки наводят марафет. Дальше Лариса должна была отменить этот чудо-салон и любыми путями позвать «мою радость» в центр города. Да, это было сложно, но глупость и безмятежность аккредитованной эгоистки должны были сработать. Я с нетерпением ждал…
Привет, лапуля.
После этих приветственных слов они опять закатили перемыв моих, и так уже белых, костей. Затем Лариса ошарашила Софию известием о том, что этот салон не совсем то, что нужно. Поэтому моя любимая должна была ехать в центр, где уже якобы находилась Лариса. После таких сообщений любой другой «разумный человек» давно бы уже послал очень далеко другого «разумного человека».
Здесь было всё по-другому: один «разумный человек» разговаривал с «Ларисой» и, так как они были лучшими подругами, София как никто понимала экстремально-парадоксальный мозг подруги, поэтому она тактично начала открещиваться от новых координат путешествия. В этот момент я всеми мыслимыми и немыслимыми способами стал сигнализировать Ларе о том, что она обязательно должна заставить свою любимую подругу приехать именно туда. Тогда жгучая блондинка продемонстрировала всю свою ненависть ко мне через поразительную смекалку:
Софи! Софи! Подожди, мон-амур! Ой! Я вижу Уратмира? Да! Да! Это точно был он! Возле того самого тренировочного зала, о котором ты говорила. Вот скотина! Такой весёлый прошёл. По-моему, он даже был с какой-то мымрой…
Да, решение было хорошим, но не во всём. Теперь я был ещё и козлом, ну, тем, который скотина. По дикому крику, донёсшемуся из трубки Ларисы, всё стало понятно. Что это значит для меня? Тут всё просто. Теперь она уже не хотела сразить меня своей красотой и заставить в дикой истерике рыдать от созерцания её великолепия. Теперь она хотела просто сразить меня самым простым ударом справа или слева и заставить рыдать после применения грубой силы.
Миша! Миша! Ты где? прокричал я.
Вид Миши поразил ещё больше, чем идея Ларисы. Он вошёл в комнату в моём кимоно и остальной амуниции боксёрском шлеме и перчатках, напяленном прям поверх одежды.
Господи! Надо было ещё мои лыжи надеть! Ты теперь непобедим!
Уратмир, ну, скучно! Мы с ребятами уже воем от безделья…
Да, им было скучно, и я это хорошо понимал. Коротая время, они хоть немного отвлекались и фоткались «вприкол».
Да, у него не только идеи плохие! Выходки, вообще, как у психбольного!
Эти слова Ларисы обошлись Саше ещё десяткой. По его виду мы понимали, что эксцентричная особа обходилась молодому человеку неподъёмной ипотекой, и тут, скорее всего, без перекредитования не обойтись, хотя выплаты будут явно непропорциональны трудовым затратам. Такие суммы гарантировали Саше полную выработку своего трудового возраста.
Так, Миша, где рация?
Мне надо было скоординировать последние задачи Соловья и Канарейки.
