Я был в отчаянии. Этот телефон вообще нельзя было брать на задание. В этом мобильнике был лишь один номер Софии. Я обещал ей быть на связи.
Там ещё наша совместная фотография. Ну и косяк!
Я чертыхался вслух. Мне хотелось вылезти из себя, понимая, что она уже точно увидела мой портрет. И тут стало понятно ещё кое-что. Схватив другой телефон, я мгновенно набрал номер Софии.
Привет любимая! Слушай, там случайно с моего номера тебе никто не дозванивался?
Что-то такое было!
Это точно она ей звонила. Ситуация была критической.
Ну, родная, ты бы не могла обрисовать мне ситуацию и сказать, кто это был?
А ты не знаешь?!
Нет.
Да ладно?! Звонила какая-то леди со сладким голоском и нотками стервозности. Она прям наслаждалась тем, что делает. Да и ещё при этом общалась со мной на английском. Уратмир, у меня только два вопроса: где тебя носит, и какого чёрта тут происходит?
София, любимая, долго объяснять. Да и по телефону не могу. Прости меня за мою оплошность.
У меня складывается впечатление или, скорее даже убеждение, что оплошность это твоё второе имя!
Софи, не переживай! Всё нормально!
Да не вопрос! Так вообще без проблем! Я и так знаю, что у тебя всё нормально!
Софи. Мне надо знать, что она сказала?
А, вот это ещё интереснее. Эта леди сообщила, что ты потерял телефон, а она нашла его? Круто, да! Она нашла его! И ко всему назвала тебя «Растеряшей!». Теперь и я буду тебя так называть! Уратмир, где ты шляешься? Как ты мог что-то потерять? – почти кричала в трубку София.
Дорогая, потом! Она ещё что-нибудь сказала?
Она будет ждать тебя на своей работе в Республиканском Резервном банке Нового Йорка, тридцать три либерти стрит. Уратмир, как ты очутился в Новом Йорке?!
София начинала злиться не на шутку и это чувствовалось по её акцентированной интонации на каждую букву – Н-о-в-о-м Й-о-р- к-е.
Когда?
Ты уже опаздываешь на пять минут.
