Мной овладела жажда справедливости. Я смотрел на этих бесчувственных псов, которые охраняли алчные мысли этого «Рич»- толстосума. Мне захотелось выучить их раз и навсегда, чтобы они хоть немного слышали свою совесть. Аннабэлль уже прыгнула в свою машину и была готова скрыться. Я не мог допустить этого. Через тридцать секунд исчерпывающей боли, побоев, скорее тяжких, и криков «не надо!», всё было кончено. Я выместил на них всё, что хотел. Ошарашенный Кош Валентин не знал, что делать. Вокруг него не осталось тех, за чьими спинами он мог быть тем, кем себе казался. Он, наверное, никогда не видел такого краткосрочного, но грамотного избиения - с делом, с толком, с расстановкой. Я взял Салли за руку и подошёл к напуганному, презренному толстосуму. Посмотрев в его глаза, я увидел только деньги и неистовый страх труса, очень желающего жить. Мне показалась, что за всё своё существование этот человек впервые понял, кто он на самом деле…
Подумай обо всём. Да, и вот эти ребята нужны тому, кому нечего охранять, и тому, кто ничего не может.
Машина Аннабэлль с пробуксовками промчалась мимо нас.
Салли, ты догонишь её?
Ты обижаешь меня этим вопросом…
Она была очень воинственно настроена. Во взгляде читалась непоколебимая уверенность. Мы устремились за Аннабэлль, я даже попытался пристегнуться, но, вспомнив о своих возможностях, оставил эту мысль.
Уратмир, ведь ты мог и без этой машины её остановить и доставить, куда надо?
Это правда, но я не могу применять силу к девушке. Она до конца не знает моих возможностей, хотя, наверное, о чём-то догадывается, но лучше пусть пока всё остаётся так, как есть.
Заходя в крутые повороты на безумной скорости, Салли умудрялась сохранять здравый смысл и задавать мне подстёгивавшие вопросы.
Мне кажется, ты лукавишь. Ты не приближаешься к ней из-за страха потерять контроль над собой и попасть в чарующие сети её глаз?
Если твои чары выдержал, то больше никакие не страшны. Она хладнокровна, как камень. У нее безупречный контроль над собой. Она понимает свои поступки на недосягаемом даже для меня понимании… Пойми, если эта мадам начнёт нервничать, то я почувствую след её адреналина, её эмоций и тогда она уже никуда никогда не денется и не спрячется от меня. После чего, я смогу дать координаты её точного местонахождения группе захвата и они без труда выполнят свою миссию.
Салли наступала на педаль газа практически на всю, вдавливая лапку до упора, и ещё умудрялась отвлекаться, спрашивая:
Ну, что-нибудь чувствуешь уже?
Немного, но этого мало. Она слишком спокойная. Не пойму, почему, но мне очень сложно её понимать. Заставь её понервничать…
Этого мне говорить не стоило. Мы и так мчались по лезвию ножа, а теперь мы летели по бритве.
Всё, Салли, тормози, тормози, всё!
А она неплохо водит. Уратмир, а тебе везёт на девушек, отлично пилотирующих крутые машины.
