Ламира в последний раз молча взглянула ему в глаза и удалилась.
Стролин открыл портал к Демо. Это был вход в неизвестное. Орион без капли сомнения вошёл в него. Все в зале почувствовали прыжок хранителя честного слова. Тут же Хронос перекинулся взглядом с Генрордом, они явно что-то скрывали от всех.
Время перенеслось в прошлое. Воспоминания Хроноса за пять минут до встречи Царствующих Отцов с Чёрными Богами.
Четыре первородных отца направились в портал, а названный учитель и Генрорд остались наедине:
Царствующий Отец, сила Апокалипсиса невероятна, его невозможно убить или закрыть, он рассеивается, где угодно. Мы не можем понять источник его энергии, так как он порождение самого себя, он «ошибка», которой не должно быть. Даже если Орион и Демо полностью выполнят план, они не смогут закрыть или уничтожить его. Это никому не по силам, даже Инродверг не может его уничтожить! Как он сотрёт то, что не создавал? Наш мир пропитывается Апокалипсисом, он превращается в неотъемлемую часть его порождения, где только он – «Закон». Он не изменяет, не создаёт, не разрушает, он расширяет себя тем, что использует вокруг. Его физическое опровержение приведёт к краху всего сущего.
Хронос, его никто не будет аннулировать или закрывать.
Как это? А наш план?
Этот план для всех. Когда Орион и Дэмо уничтожат Вселенского Дракона, произойдёт следующее у этого творения есть проклятие, оно гласит: «Убить Вселенского Дракона может только достойный его силы, но истребивший его в сражении будет и сам скоротечно лишён жизни», а вся сила этих существ навеки будет спрятана там, где её никто не найдёт. Она проявит себя лишь тогда, когда появится существо, наделённое дыханием самого Инродверга. А есть или будут ли такие существа? Но даже если это произойдёт, мы уничтожим его. Если это произойдёт ещё раз, мы уничтожим его ещё раз, и так будет всегда. Мы обречем эту силу на свой цикл. А когда Апокалипсис поймёт, что ему никогда не заразить и не получить то, что хочет, мы вылечим его бессмыслием, которое произойдёт после смерти этих двоих. Мы создадим ещё одно бессмыслие в нём. «Тёмная» и «светлая материя» навсегда потеряют свои проявления в «явном мире». Сейчас безликий слеп, а после смерти Вселенского Дракона всё так и останется навсегда. Непрерывная цепь, которая нужна ему, оборвётся. Он просто перестанет существовать. Мы не дадим ему ни вздохнуть, ни вкусить того, что он жаждет.
Отец, но ведь мы пожертвуем Орионом.
Хронос, я люблю этого мальчика не меньше тебя, но Вселенная, дарованная нам Инродвергом, бесценна и отвечать за неё мне.
Генрорд, если бы мы сказали об этом Ориону, он бы без тени сомнения пожертвовал собой, – сказал Хронос.
О, да! А Демо? Ведь парень должен убедить его, а врать он не умеет.
Хронос, вопрос закрыт, мне пора, – сказал Генрорд.
Время вернулось назад в замок.
Отец отправил сына на смерть за несчитанные жизни всей прошлой, настоящей и будущей Вселенной. Хронос отвел глаза от взгляда Генрорда и опустил их вниз. Они поняли друг друга без слов.
Орион вступил на безжизненную чёрную, расслоённую холмами сушу, куда перенёс его портал. Вокруг холодной каменной пустыни сверкали сильные разряды молний. Свет ни одной из звёзд не проникал сквозь чёрную мглу этого мира. Всё вокруг напоминало унылую вечно играющую мелодию. Орион выглядел ярко на этом сухом сером фоне: бело-золотые латы с символикой
