Я. Л. Левкович, досконально изучившая лирическую пьесу «…Вновь я посетил…»; но тут же она уточняет: «В тексте имеется несколько незначительных исправлений…» [463]
Эти «исправления» коснулись и стихов об Арине Родионовне.
В беловике тирада начиналась так:
0; Вот опальный домик, Где жил я с бедной нянею моей… (III, 399). А далее шли варианты стихов 12–14. Пушкин их кропотливо, прямо-таки любовно совершенствовал:
Уже старушки нет — уж за стеною Не слышу я шагов её тяжёлых. Ни кропотливого её дозора (III, 399). Уже старушки нет — уж я не слышу По комнатам её шагов тяжёлых — И кропотливых дозоров… Уже старушки нет — уж не услышу Её шагов тяжёлых за стеною, Ни утренних её дозоров… Уже старушки нет — уж не услышу По комнатам шагов её тяжёлых, Ни кропотливых поутру дозоров… Три завершающих стиха о няне, попутно тоже слегка выправленных, имели в беловике такой вид:
А вечером при завываньи бури Её рассказов, мною затвержённых От малых лет, но никогда не скучных… (Ill, 1007).
