Выходит, Ольга Сергеевна Пушкина в конце зимы тоже отписала к няне или передала ей привет в письме к кому-либо из тригорских барышень.
Подразумевается П. А. Осипова.
Модзалевский Б. Л.Пушкин. Л., 1929. С. 207 (письмо А. Н. Семёновой; подлин. на фр.).
Не исключено, что в этой поездке поэта сопровождала некая Лиза, его «петербургская знакомая» (Черейский Л. А.Пушкин и его окружение. Л., 1989. С. 236). H. М. Смирнов, мемуарист достаточно авторитетный, вспоминал: «Однажды он взял с собою любовницу. „Никогда более не возьму никого с собою, — говорил он мне после, — бедная Лизанька едва не умерла со скуки; я с нею почти там не виделся“» (РА. 1882. № 2. С. 232).
«Такой эпизод в биографии Пушкина неизвестен», — утверждает Я. Л. Левкович (ПВС-2. С. 458). Зато Г. И. Долдобанов, напротив, относится к сообщению о «Лизаньке» с полным доверием (Долдобанов.С. 199–200, 231). По мнению же Н. А. Тарховой, «это свидетельство H. М. Смирнова нельзя считать безусловно достоверным, однако оно не может быть проигнорировано» (Летопись жизни и творчества Александра Пушкина: В 4 т. Т. 2: 1825–1828 / Сост. М. А. Цявловский, Н. А. Тархова. М., 1999. С. 471). Прибавим, что «вальмонический» Алексей Вульф (который всегда проявлял к подобным сюжетам повышенный интерес), посетив поэта в Михайловском 15 сентября 1827 года и подробно описав свой визит в дневнике, ни словом не обмолвился о какой-либо «метрессе» Пушкина, находившейся тогда в «ветхой хижине» (ПВС-1. С. 415–416).
