Обосновавшись в Москве и заимев подгородную, Пушкины и М. А. Ганнибал задержались здесь надолго: лишь драматические военные события 1812 года заставили их покинуть город. За одиннадцать с лишком лет калейдоскопической московской жизни Пушкины сменили одиннадцать или даже двенадцать квартир. Словно в подражание детям, несколько переездов совершила и Мария Алексеевна, а потом она стала жить вместе с Пушкиными.
Немало горя хлебнула тогда семья комиссионера 8-го (позднее 7-го) класса. Супруги не всегда ладили между собой, ссорились из-за вечной нехватки денег и по иным поводам, и их «нервические выходки», размолвки будоражили всех обитателей дома. В этот период, уже после рождения Льва Сергеевича, Надежда Осиповна выносила и произвела на свет ещё двух сыновей, Павла и Михаила, и дочь Софью, но все они умерли в младенчестве. Скончался, как уже сказано, и родившийся ранее Николаша Пушкин (перед смертью внезапно показавший язык брату Александру). Завершила свои земные дни и мать Сергея Львовича, полковница О. В. Пушкина.
Случались, впрочем, и события приятные, умиротворявшие супругов. Так, С. Л. Пушкин в 1810 году получил право ношения «мундира с нашивками, установленного для чиновников Военной коллегии» [165] . А на следующий год по высочайшему указу он был произведён в чин военного советника и награждён орденом Святого Владимира 4-й степени. Их обществом не гнушались почтенные персоны: жилище Сергея Львовича и Надежды Осиповны запросто посещали изысканные H. М. Карамзин, И. И. Дмитриев, В. А. Жуковский, К. Н. Батюшков и даже иноземные знаменитости. Льстило супругам и то, что Надежду Осиповну величали в столичных салонах «la belle creole» («прекрасной креолкой») [166] . Так что современники (например, Е. П. Янькова) не очень-то и обманывались, когда утверждали, что «Пушкины жили весело и открыто» [167] .
Матерью властная и блажная Надежда Осиповна оказалась неплохой, в меру заботливой, однако Александру не было суждено стать её любимчиком. К Ольге же и особенно к Лёвушке она благоволила. Сергей Львович, столь сентиментальный в литературных беседах, предпочитал выказывать отцовские чувства куда более сдержанно.
Господские беды и праздники не оставляли Арину Родионовну равнодушной. Трудясь, она вместе с родителями и бабушкой кручинилась по так и не пожившим малюткам, купно с Пушкиными и возвеселялась при получении добрых вестей. «Нет никаких оснований думать, что маленького Сашу она как-нибудь особливо любила или выделяла из числа прочих своих питомцев», — заметил однажды В. Ф. Ходасевич [168] , и, видимо, пушкинист был прав.
Каких-либо интересов
Летние месяцы Пушкины и М. А. Ганнибал обычно проводили в Захарове. Позднее поэт и переводчик А. А. Венкстерн, посетивший усадьбу, описал её в «Биографическом очерке А. С. Пушкина» (1899) довольно-таки меланхолично: «Унылая, плоская местность, с тёмною зеленью елового леса и печальными ветвями берёз, старинный барский дом с флигелями и службами на берегу пруда, обросшего вековыми липами — таков был общий характер Захарова…»
