Наша связь была короткой. Леонид не хотел от меня денег или какого имущества. Он стремительно вошел в мою жизнь, показал, на что способен, и исчез также вдруг. Я осталась одна. Совсем одна. Жениху открыли глаза на мою измену. Был скандал, но Свиридов его пережил относительно сдержанно. Работу потеряла тоже, практически одновременно с расторжением помолвки. Там все было совсем не просто. Меня обвинили в разглашении служебных тайн. Обнаружилась утечка информации, и ее без всяких доказательств приписали мне. Когда на тебя сразу сваливается столько обвинений, а ты мечешься в поисках утраченного и не совсем понятного, но счастья, хоть оно и длилось один миг, разобраться во всем мало кому под силу. Я точно не справилась. И махнула на все рукой.
А теперь сидела в пустом доме и занималась самобичеванием. Бывшие знакомые, а раньше они даже считали себя моими друзьями, не досаждали визитами. Они словно испарились, исчезли из моей жизни, как если бы их не было вовсе. Это я могла пережить. Грош цена была тем друзьям. Туда им и дорога. А вот с работой дело было дрянь. Было похоже, что оказалась в черном списке. Куда бы не пришла, мне мило улыбались, кивали на дипломы, вспоминали вместе со мной мои трудовые заслуги, но место давать не хотели. И что получалось? При наличии шикарного загородного дома, квартиры в центре города, почти новой заграничной машины мне скоро, если не определюсь с работой, нечего стало бы есть.
Была и еще одна проблема. Грудь жгло, а сердце разрывалось от тоски. Перед мысленным взором стоял образ утраченной любви. Уже не сомневалась, что героя-любовника мне услужливо подложили на блюде, чтобы слопала и получила несварение. Но, вот беда, мне открылась моя сущность. Ведь могла же любить, ведь точно способна была на страсть, на безумства ради этого вечного чувства. Кто бы мог подумать?! Но все так. Все годы сознательной жизни считала, что это все не про меня. Что имею стойкий иммунитет против сердечного томления и ночных переживаний, и безсонниц. Ан, нет! Оказалась слабой и незащищенной. С этой проблемой тоже надо было что-то делать.
Знала, что бытует мнение, будто лекарство от любви есть в другой любви. Спорить не бралась. Только не сродни ли это было другой пословице, где про грабли, имела в виду. Могло ведь быть и так? Могло! Здесь надо было быть осторожной. Один раз уже обожглась, повторение казалось полным крахом. Поэтому решила, что сердце следовало держать на замке. Это было вернее. На том и порешила. Да и просто это было, ведь никто и не наблюдался на горизонте в обозримом будущем.
Собственно, чем была забита голова?! Ох, уж мне этот любовный бред! Нет ее на свете, любви этой. И точка! Один обман и выдумки. Фантазии надо было держать в узде. Вот это верно. Точные науки это польза для всего человечества. А литература, романы там всякие, поэзия… Бред! Вон из головы. Думать надо было о другом. О хлебе насущном, например. Это дело! Занять себя надо было чем-то более важным. Работу искать активнее. С этим было не поспорить. На этом и следовало порешить.
-- Мария! Ты где? Мария! – по лестнице на третий этаж поднималась Татьяна.
-- Здесь. На звезды залюбовалась.
-- А, по-моему, ты грустишь. Правда, Иван Григорьевич? – он показался следом за подружкой. – Мы не позволим тебе унывать. Пошли скорее вниз. Иван Григорьевич накрыл стол под горячее. Идем!
-- А здесь и правда очень здорово, наверное, мечтать. – Сосед стоял посередине зала и осматривался.– Такие большие окна! Комната кажется воздушной.
-- Да, окна замечательные, и вид из них просто супер. Кажется, что ты в тереме, наверху в башне, как царевна какая. – Таня подошла к одному из них и стала рассматривать поселок с высоты. – Там огни движутся. Что это такое?
-- Просто машина, Танечка.
-- Она все круги нарезает. Я ее тоже заметила. Кто-то в темноте, видно, не может найти нужный дом. – Я встала из кресла, собираясь отправиться вниз.
