-- Мария?
-- Другое. Ты окрестил меня своей любовницей.
-- Разве не так? Мы же любовники. И сегодня будет наша третья ночь, если учесть ту, что была год назад.
-- Не могу сказать, что согласна с этим званием… Я нечто другое подразумеваю под этим.
-- Что же, интересно?
-- Не такое веселье, которое плещется в твоих глазах. Ну, да речь не про то! Я все про твое твердое слово никак в толк не возьму. Выходит, ты нарушаешь!
-- Поясни. – Я его окончательно рассмешила, так он весь лучился улыбкой.
-- Кто сказал, что в его доме никогда не бывает любовниц, и уж точно они там не живут?
-- Ах, это… Значит, для тебя сделаю исключение. Ты у нас, вообще, исключительная. Другой такой женщины у меня точно не было.
-- Не пойдет. Я не согласна. Никогда не соглашусь.
-- С чем? – смеяться ему стало надоедать. – Кончай валять дурака, давно пора в постель.
-- Не пойду. – Неожиданно для него выпорхнула из его расслабленных рук и вскочила на ноги.
Он, было, дернулся, чтобы снова схватить, но не успел. Я мгновенно увеличила между нами расстояние и еще забежала за диван, используя его как барьер. Алексей сверкнул глазами, но постарался затем погасить хищный блеск и напустить в глаза строгости.
-- Хорошая физическая форма, и реакция отменная. Не уж-то утренние пробежки так влияют? Только ведешь себя глупо. Не ожидал от взрослой женщины подобного ребячества. Ты этим ничего не добьешься. Так что, одумайся и иди на второй этаж. Твоя спальня вторая справа.
-- Ничего подобного. Может я и дура, но сейчас вызову такси и поеду к себе домой.
-- Что ты делаешь? – он напрягся, и это было явно.
-- Что непонятного? Ищу в телефоне номер диспетчерской.
-- И как он, то есть таксист, сюда заедет? Не подумала? А зря!
К его рывку я была готова. Он, возможно, удивился, когда не смог схватить во второй раз, а следом и загнать меня в угол. Только потом на его лице уже отчетливо читались азарт и решимость, и мне стало понятно, что точно проиграю. Уступать не получалось. Знала, что придется, но никак не могла. Меня научили недавно самообороне и даже немного нападению, но не объяснили, как унять свою гордость, если проигрыш неминуем.
-- Хватит. Сдаюсь. – Встала, прекратив бегать и извиваться, и подняла вверх руки, только зубы разжать не получилось. – Очень тебя прошу, Алексей, отпусти меня домой.
