и допросить наглецов, но у них были четкие указания вести себя нейтрально и не вступать ни с кем в контакт.
Вероятно, на Аню и Де Круа охотились на более серьезном уровне, чем раньше предполагал Ягудин.
Ох уж эта неизвестность. Ростов даже его ребятам запретил информировать Мирослава о том, с кем они воюют.
Молодой человек поймал себя на мысли, что глубоко в душе не хотел, чтобы это заканчивалось. Что самое страшное, он надеялся… надеялся на то, что Де Круа погиб.
Это отвратительно. Француз спас его. Помог встать на ноги. Выдернул из пропасти, где его, Мирослава, жизнь бы уже закончилась. Но…
Если это потребуется, Мирослав не задумываясь отдаст за француза жизнь. Но… за Анино сердце он будет бороться. До конца.
Ягудин посмотрел на часы на приборной панели — уже час дня. В два у Ани закончатся уроки и он снова ее увидит. Он… Получила ли она цветы? Может быть, уже не так злится?
***
Завершив свой обязательный ритуал, Шакал начал собираться. Достал из шкафа сумку, где лежала его рабочая роба. Нет, он нигде не работал. Просто “позаимствовал” ее у одних строителей. Роба была грязной — отличное прикрытие. Никто и никогда не обратит внимание на рабочего, слоняющегося по подъезду. Взял каску и очки. Посмотрел на себя в зеркало в прихожей:
— Не волнуйся, я уже иду, девочка моя… — в паху еще оставалось приятное ощущение легкости, после недолгой паузы с фотографиями будущей жертвы.
Выходя из квартиры, Шакал не забыл положить в карман фотоаппарат.
***
Оксана Федоровна вернулась в класс практически под самый конец урока. Стоя на пороге она сказала:
— Пушкина, пойди сюда.
Я послушно поднялась и вышла к ней. Учительница стояла возле окна и нервно теребила носовой платочек в руках:
— Аня,
