свежая и молодая. Ее шикарные длинные волосы немного растрепались, а на щеках был легкий румянец, красота, достойная кисти Ренуара. Анна… Анна… Анна…
Девушка начала рассказывать стих. Гай с трудом сдерживал себя. Его сестра тоже любила Пушкина и никогда не расставалась с томиком его стихов. Эти строки… Такие знакомые… По его могучей спине мелкой россыпью побежали мурашки. Каждое следующее слово — удар в сердце. Де Круа почувствовал влагу на глазах. Что это?
Сознание банкира затуманило воспоминание. За неделю до гибели их родителей, они с сестрой сидели на высокой горе, откуда открывался необыкновенный вид на средиземное море. Уже начался розовый закат. Анна, сидевшая рядом с ним, вдруг произнесла строки:
И где мне смерть пошлет судьбина?
В бою ли, в странствии, в волнах?
Или соседняя долина
Мой примет охладелый прах?
Наваждение… Он не мог отвести глаз от Анны Пушкиной… Откуда она могла знать? Кто ей подсказал? Или это совпадение? Анна… Анна… Анна… Судьба?
Закончив читать стих, девушка смущенно поклонилась и исчезла в толпе учеников. Гай хотел помчатся за ней. Но почувствовал, как его плеча аккуратно коснулся Валентин и прошептал по-французском:
— Патрон, не стоит. Вас не правильно поймут. Помните, девушка несовершеннолетняя, а люди очень любят делать неправильные выводы. К тому же, мы должны завершить церемонию.
Всю церемонию Де Круа провел как в тумане. Он что-то говорил присутствующим, произнес заготовленную речь и помог снять полог с памятника. Возложил цветы. Все хлопали, улыбались, что-то спрашивали… Но Де Круа все искал глазами в толпе знакомый силуэт. Анна… Анна… Анна…
— Патрон, директор школы приглашает нас с вами пройти по классам и посмотреть, какой красивый ремонт они сделали, благодаря вашим пожертвованиям. Патрон. Вы с нами? — Валентин возвращал начальника в настоящее.
Они прошли в здание школы. Начали обход с первого этажа, там учились малыши. Кабинет за кабинетом, бесконечные коридоры. Хорошие, чистые помещения, новые столы, оборудование. В каждом классе их
