— Ты спас меня, а не проворонил.
— Нет. Если бы я не увлекся своим душевным порывом, я бы до твоего выхода из школы уже повязал его. Аня, я профессионал и такие ошибки недопустимы. Особенно, когда это касается… любимого человека.
Сказал, как с обрыва прыгнул. Я вздохнула. Ох, как же я не хотела, чтобы этот разговор состоялся. Мирослав сидел напротив меня, потупив свои прекрасные голубые глаза. Он, такой большой и сильный сейчас сидел, словно нашкодившей щенок.
— Мирослав, остановись…
— Аня, Анечка, — он попытался взять меня за руку, но я мягко отстранилась, — Анечка, пойми. Это не секундное помешательство. Я влюбился в тебя. Мы же ведь не первый день за тобой наблюдаем. Я знаю о тебе все, может быть, даже больше, чем ты сама. И когда Валентин выносил тебя на руках, когда ты была в таком состоянии — уже тогда я себе места не находил. Надеялся, что это переживания из-за того, что плохо выполнил свою работу, недоглядел. Но, нет. Там, на крыше, когда мы смотрели с тобой на ночную Москву…
— Ты все не так понял.
— Я ничего не понял. Я просто чувствовал тебя, мы словно созданы друг для друга. Аня… Я тебя не отпущу. Когда-нибудь ты переболеешь той своей любовью и придешь ко мне. Я буду тебя ждать.
Внезапно он приподнялся и, резко приблизившись ко мне, и поцеловал в губы. Я оттолкнула его двумя руками, но он вернулся и еще раз со всей страстью прикоснулся своими губами к моим. Я отбивалась что есть сил, но он схватил меня за руки и прижал к дивану. Я продолжала отбиваться и в пылу ударила его коленкой в пах.
— Вы не поверите, я нашел целый склад французского кофе, вина и сыра… — послышался радостный голос Аниса, входящего в зал. Он застыл в дверях, увидев брата, которого почему-то сложило пополам.
— Мирослав, тебе плохо?
— Нет, все отлично, — прорычал тот, опускаясь на кресло.
