больше, - смирившись со сказанным, сказал Белослав.
- Прими это как должное. Ты не Глава Московии. Помощи от Конфедерации не будет. За свои преступления ты предстанешь перед судом, - Святослав стал ходить по комнате, рассматривая предметы.
- И кто же будет меня судить? Ты? Разве преступник может судить преступника?
- Нет, тебя будут судить в Конфедерации. Суд будет международным, чтобы ни у кого не возникло подозрений в его предвзятости.
- Не боишься, что я сдам тебя? Твоих шакалов? И правда все равно вскроется, - угрожающе произнес Белослав.
- Мне уже будет глубоко наплевать. Я буду далеко на тот момент. Что будет твориться здесь, я узнаю только по заголовкам интернет - новостей.
- Ты просто хотел запустить мясорубку. Это единственная твоя цель. Не сохранить Московию, не развить государство. Ничего тебе было не нужно, - Белослава затрясло, когда он произносил эти слова.
- Завтра рано утром тебя передадут под юрисдикцию Крыма, - сказал после паузы Новгородцев,- будь готов к этому.
- Что ты сделаешь с моей семьей? - перешел на крик Солнцев.
- Хммм,- улыбнулся Святослав,- для Владимира я подготовил интересную смерть. Я дам тебе на нее посмотреть. Твою жену найдет наша разведка. Но официально она повесится, - Святослав вновь перешел на шепот, - ты проиграл. Ты не политик. Ты слабый человек.
Святослав развернулся и направился к двери, как почувствовал сильный удар кулаком в спину. Белослав был в ярости и бил Новгородцева со всей силой. Он кричал ругательства и наносил удары один за одним: по лицу, в грудь, по животу. Святослав, не ожидавший этого, вначале в смятении защищался руками, а затем нанес удар по челюсти Солнцева. Белослав упал плашмя на пол и громко зарыдал.
- Махать кулаками надо было раньше. Сейчас поздно, - услышал он голос Святослава, который громко хлопнул дверью.
***
Олеся стояла обнаженной перед ванной с горячей водой. Она опустила в нее пальчики руки, создавая волны. Ее тело было грязным, издавало неприятный запах, но Олеся не торопилась погрузиться в теплую воду.
Когда вновь открылась дверь камеры, Олеся комком забилась в угол. Она боялась каждого движения, шороха, боялась, что закроется дверь и ее в который раз изнасилуют. Для охраны она стала куском мяса, с которым можно позабавиться.
Но вместо этого мужчина в форме подал ей руку и предложил подняться. Олеся посмотрела в его лицо и увидела светлые голубые глаза. Они излучали теплоту. Она забылась и машинально протянула руку.
Мужчина проводил ее из камеры в коридор, поднялся с ней на несколько этажей вверх и открыл большую дверь, сделанную из дерева. Олеся прищурила глаза, потому что комната была пропитана теплым желтым светом, который лился из хрустальной люстры, висящей над головой. Комната была обставлена добротной мебелью, была просторной и пахла дорогим парфюмом.
- Эта комната в вашем распоряжении, - произнес мужчина и указал на дверь в другом конце,- там вы сможете принять ванну. В шкафу несколько комплектов одежды, выбирайте. Завтра утром Вы будете переданы под юрисдикцию Конфедерации.
Эти слова Олеся восприняла равнодушно, будто с ней говорили о чем-то будничном. Она только заметно улыбнулась и прошла к окну. На улице было темно, а за окном простирались поля, иногда сменяющиеся на разрушенные постройки.
- У Вас есть сигарета, - прохрипела Олеся. Она не знала, как себя вести. Все чувства в ней были перемешены, это был коктейль непонятного состояния, когда ты живешь на автомате.
Мужчина удивился вопросу, полез в карман своего пиджака и достал пачку сигарет и зажигалку.
- Я положу на стол, думаю, что одной будет мало. Только не выкурите всю пачку, Вам станет дурно, - мужчина подошел к Олесе, чтобы видеть ее лицо, - через часа два к Вам подойдет доктор, чтобы проверить общее состояние. Приблизительно в это же время принесут ужин. У Вас будут какие-то пожелания к нему?
Олеся посмотрела на мужчину, остановила свой взгляд на его глазах и отвергалась к окну.
- Я не хочу есть, - тихо произнесла она.
