другу. Я рассказывала ему, как скучала без него, как надеялась снова увидеться, и как теперь счастлива, что это, наконец, удалось. Он повизгивал от восторга и даже изредка тихо потявкивал, как бы говоря мне, что тоже очень рад и ни за что больше меня не покинет. Уснули мы с ним только через час, приятно утомленные от общения. Ричард пристроился рядом со мной в кровати. Прижался к моему боку, спал и посапывал. Я обнимала его за шелковисто гладкий бочок и прижимала теплое тельце к себе.
Сквозь утренний сон, мне послышался звук заведенной машины. Решила встать и выйти проводить Виталия на работу. А там, может, как и смогла бы поблагодарить за то, что привез мне Ричарда. У меня было какое-то странное чувство перед ним, робости, что ли. Не могла понять. Только к решению озвучить мою благодарность ему никак не подбирались нужные слова. Я нервничала и спешно затягивала пояс на халате, когда спускалась к нему вниз, только, как оказалось, все было напрасно. Виталий уже уехал. Когда я вышла во двор, тот уже был пуст. Я решила не огорчаться, а подготовиться к его приезду, и тогда уже точно подобрать нужные слова для объяснения своей благодарности. Только вечер принес новые тревоги, и совсем не получилось нам поговорить.
Муж не приехал ночевать. Это было впервые. Все, то время, как стали жить в этом доме, распорядок был простым и не нарушался. Исключением были последние два дня, когда Виталий приехал очень поздно. В эту ночь он не вернулся с работы совсем. Я испугалась. Не знаю чего. Просто четко поняла, что в душе поселился страх. Он выражался дрожью внутри меня, холодом в душе и в конечностях, постоянной тревогой в мыслях. Мое состояние передалось Ричарду, или он сам почувствовал, что-то похожее на мои ощущения, но пес тоже выглядел настороженным. После одиннадцати уже не могли с ним думать ни о чем, кроме как ждали, когда к дому подъедет машина.
Мы уселись на диване в гостиной. Прижались друг к другу и чутко прислушивались к любому звуку со двора или с улицы. Только ожидания наши были напрасными. После двух часов ночи, а на больший срок муж еще не задерживался, мы с Ричардом определенно походили на двух заброшенных сирот, не ждущих от жизни ничего хорошего. Не знаю, как пес, а я помолилась господу, чтобы с Виталием не случилось ничего плохого. От переживаний на меня накатила какая-то слабость, я привалилась к спинке дивана, обхватила себя за плечи и отрешенно закрыла глаза. Ричард выглядел не лучше, прижался к моему бедру, вытянулся вдоль него, положил мордочку на лапы и грустно посматривал в какую-то одну точку.
Не помню, как и когда заснули. Но проснулась я в положении полулежа на том же диване: ноги свесились на пол, а сама растянулась в очень неудобной позе на сиденье дивана. Разбудил меня Ричард. Он вертелся и прыгал перед самым лицом, тявкал и указывал носом на двор за окном. Я привстала на руках, поохала от ломоты в мышцах, села и протерла со сна глаза. Только потом поняла, отчего он лаял: за стеклом работал двигатель машины. Этот звук меня здорово взбодрил. Я вскочила и заспешила подойти к окну, чтобы рассмотреть, что там происходило.
Только я ничего не увидела. Да, во дворе стояла машина Виталия, ее движок работал, самого его не заметила. Может быть оттого, что уже зашел в дом. Только тогда отчего не выключил мотор? Я понимала, что мои тревоги не улеглись, а даже усилились.
-- Тихо, пес, сейчас во всем разберемся. – Только и успела это произнести, как на пороге появился муж.
-- Привет. – Поздоровался и прямиком пошел в мою комнату. – Собирайся и быстро. Мы уезжаем. Вернее, ты. Я только отвезу тебя и сразу же вернусь сюда. Что ты стоишь? У нас мало времени. Надо спешить.
-- Что случилось? – мои ноги, как приросли к полу. – И куда ты меня отвезешь?
-- Все нормально, не беспокойся. Что ты так испугалась, Саша? А место, куда тебя доставлю, и вовсе должно привести тебя в восторг. – Он протянул ко мне руку, чтобы заставить уже пошевелиться и сдвинуться с места.
-- Что ты такое говоришь? Я тебя совсем не понимаю, Виталий.
