Улыбка Булочки полна высокомерия, когда она возражает: — Милый, мы все лето планировали вашу смерть. Вы никогда не увидите нас.
— Ты уверена в вашем арсенале, не так ли? — ухмыляясь отвечает он.
— Не говори о моем арсенале, сладенький, просто убедись, что на перестрелку не возьмешь с собой нож, — поддразнивает Булочка.
Брауни закатывает глаза.
— Вы двое, можете просто получить номер в отеле и воевать там. Пошли, Конфетка.
— Что такое История войн? — спрашиваю я их, пытаясь трясущимися руками открыть упаковку с печеньем.
Я стараюсь не думать о том, что со мной произошло.
Булочка разгоняет автомобиль вокруг стоянки, словно моторную лодку.
— Каждый год Дельта Хауз выбирает пару женских клубов, чтобы идти на войну. Но, как правило, это только наш дом, который является Чи домом, или дом Каппа. Они что-нибудь берут из общежития, а потом мы идем на войну, чтобы получить это обратно. В прошлом году они украли у нас один из греческих трофеев и пили из него пиво. Они послали фотографии выкупа, — объясняет Брауни.
— Но в этом году мы с Брауни разработали наступательную операцию. Мы думаем, что можем нанести опережающий удар, — коварно объясняет Булочка.
— Мы подумали, почему мы должны ждать, пока они вытягивают первую кровь? Это просто глупо. Тогда нам придется играть на их условиях — следовать их правилом — попасть в их ловушку. Почему бы не взять все в свои руки?
Брауни кивает.
— Мы пытались решить, что можно взять из их дома, чтобы сбросить их со счетов и погрузить в хаос, — с удовольствием рассказывает Брауни.
Я думаю об этом секунду, а потом неожиданно говорю: — Вы должны взять одну из их композиций. Ну, те, которые есть в их доме, на которых изображены их члены братства. Тогда вы сможете оценить их по десятибалльной школе и выслать результаты в качестве выкупа, — я краснею, снова подумав о каталоге сестринского братства.
Со зловещей улыбкой, Брауни восклицает: — Эй, да, также как они делают с каталогом первокурсников.
Я поднимаю руку в «не вы идете» жесте.
— Эви, ты злой гений, — восклицает Булочка, и «Золотой гусь» начинает пересекать желтые линии на дороге.
Девушка мне подмигивает через плечо, а Брауни выравнивает колесо в прежнее положение.
— Нет, просто я отвергнутая женщина, — отвечаю я, откусывая кусочек от моего крекера.
— Ты нужна нам! — говорит Брауни, — Ты думаешь о своей ноге, и ты действительно спортсмен, побывав сегодня в магазине, я бы сказала, что из тебя выйдет отличный солдат войны.
Глядя на меня в зеркало заднего вида, Булочка въезжает на стоянку общежития: — Нам необходима хитрость, и ты двигаешься как кошка. Мы с Брауни обсуждали игру и то, что ты сделала, перед тем как Тамара вывела тебя из игры. Это было так, словно пантера шла против броненосца.
— Разве мы говорили броненосец? Я думала, мы говорили о пантере и дикобразе, — перебивает Брауни.
— Дорогая, броненосец, дикобраз, еж — без разницы, Тамара знала, что она не может соревноваться в скорости и грации, и поэтому она прибегла к силе, чтобы вывести Эви из игры, — рационально рассуждает Булочка, припарковав машину в задней части стоянки.
— Просто скажи да, Эви, или она так и будет доставать тебя, пока ты не согласишься, — заговорщически говорит Брауни.
Мы открываем свои дверцы и выбираемся из Гуся.
— Разве для того, чтобы участвовать, я не должна быть членом Чи или что-то подобное? Особенно если я не в вашей команде? — спрашиваю я, интересуясь, как все это работает.
— Нет, все будут смотреть, как мы выбираем тебя, ты же не Каппа, — говорит Брауни, потом пьет из фонтанчика.
— Вы выбираете меня? — спрашиваю я, пока мы идем к двери.
— Дорогая, мы никогда не начинаем, мы никогда не выбираем, потому что это не наша обязанность. Я полагаю, что ты либо за нас либо нет, но просто ты нам нравишься — нам кажется, что ты с нами. Можешь это рассматривать, как родственную душу, — говорит Булочка, обняв меня за плечи.
— Если не хочешь, ты не должна соглашаться, нам просто нравится, когда ты рядом.
