ее заказывали для земельного ведомства, и я отметил на ней те поместья, где вы с полной уверенностью можете рассчитывать на приют и защиту. Верных людей, обладающих достаточной силой, осталось немного, но все же они есть. Вам достаточно будет показать эту карту, и вас примут самым лучшим образом.
– Это большая удача, – с благодарностью поклонился Хадден. – Кто знает, что ждет нас впереди?
– Боюсь, что ничего хорошего, – покачал головой комендант и поднял бокал с вином. – Но такие люди, как вы, способны одолеть этот путь. Будь я жрецом – вложил бы душу в благословение, но так как я – это всего лишь я, то примите, по крайней мере, мои пожелания!.. Хочу, чтоб вы дошли и чтоб вы все вернулись.
7
То утро Арвел Хадден вспоминал потом как самое туманное в своей жизни.
Они вышли из города за полчаса до рассвета; муть стояла такая, что ехать можно было, только лишь ориентируясь по звуку копыт впереди идущей лошади. Черныш, знающий местность как свои пять пальцев, сразу же повел их юго-западной дорогой, заранее при этом предупредив, что если дождь начнется раньше обещанного полудня, то часть пути им придется шлепать по жуткой грязи.
В какой-то момент Арвелу стало казаться, что солнце не поднимется никогда. Постепенно мир вокруг него из вязко-черного стал серым. В туманном полумраке впереди болтался хвост лошади Черныша – и это было все, что он мог разглядеть хоть сколько- нибудь отчетливо. Каким образом их молодой проводник ориентировался в этом странном мире, было для него загадкой, однако дорогу они не потеряли ни разу. Сам Арвел не видел практически ничего, он тонул в этой серости, и только глуховатые, странно искаженные звуки говорили ему о том, что сам он пока еще жив и окружен людьми: за спиной у него постукивали копыта, звякал металл оружия и снаряжения солдат. Повернув голову, Хадден обнаружил, что восток все же светлеет и теперь уже можно различить темные пятна движущихся в некотором отдалении всадников, каждый из которых вел за собой транспортную лошадь, навьюченную припасами. Гро и молодой лейтенант вели по две, так как старому вояке достался наиболее смирный из тяжеловозов Арвела, а за Эйно, кроме его лошадки, шла пегая кобыла Черныша.
Вскоре местность стала понижаться, и откуда-то слева донесся слабый плеск воды. Арвел понял, что они вышли к реке, точнее, к одной из тех самых Петель, обойти которые им предстоит. Дорога оставалась достаточно сухой, так что темп продвижения устраивал его вполне. Через четверть часа Хадден разглядел густые заросли водяного круглолиста, за которым темнела медленно текущая вода; туман редел, и если противоположный берег реки все еще терялся в серой мути, то здесь утро уже вступило в свои права.
– Перед дождем нас ждет ясное небо, – голос проводника заставил Арвела вздрогнуть от неожиданности. – Правда, ненадолго.
– Этот туман… – Хадден, закашлялся, прочищая горло, – и такое здесь всегда?
– Почему же? – Черныш повернулся в седле и мягко рассмеялся. – Месяц воды пришел, ваша милость. Туман – его неизбежный спутник, который бежит впереди.
– Месяц воды?
– Здесь говорят именно так…
Арвел покачал головой. Широкий плащ из парусины, пропитанной соком дерева филло, лежал в сумке сразу за седлом, так что достать его выходило делом минутным: к давно ожидаемым дождям Хадден подготовился со всей серьезностью. Сапоги на нем были из особой, ненамокающей кожи, да еще и проклеенные в три слоя, перчаток он взял несколько пар, а поля шляпы почти закрывали ему плечи.
И все же при мысли о том, что лить с неба будет не день, не два, а бесконечно, ему становилось не по себе.
Широкая утоптанная колея, по которой они двигались, заворачивала влево. Река осталась позади, справа замаячила какая-то роща, а за ней шпиль небольшой башенки.
– Обитель отшельника, – произнес Черныш, указывая на ржавый флюгер в виде летящей птицы. – Пуста уже года два… А когда-то сюда просто толпы ломились.
– Отшельник был силен в молитве?
– Да нет. Их тут жило трое, и занимались они в основном не молитвами, а предсказаниями по части торговли. Хороший
