тушеных овощей. Вместо изящного бокала перед инженером появилась вместительная золотая рюмка, из нее пахло крепкой тростниковой.
– О! – порадовался Хонт. – Я вижу, господин мой Арвел, ваши методы работают весьма надежно!
С этими словами он легонько постучал вилкой по своему бокалу и указал глазами на тарелку Арвела. Высокий распорядитель смутился. Поварята забегали с удвоенной скоростью.
– А вы, ваша милость, не обделены талантами, – пряча смех, заметил комендант. – Те, кто отвечал за этот обед, рассчитывали увидеть вельможных господ, надутых спесью и требующих «соблюдения приличий»…
– Мы оба – военные инженеры, – перебил его Хадден, – и кое-чего повидали на этой войне, так что о приличиях нам думать некогда.
– Кафф не слишком велик, но весьма и весьма богат, – задумчиво произнес комендант. – Здешние цеховые мастера самолюбивы, их сундуки полны золота, а королевский наместник – всего лишь кукла, выполняющая то, что ему говорят господа из Собрания. Странная картина, не правда ли?
– В Пеллии хватает таких городов, – спокойно отозвался Арвел. – Когда городскую казну формируют цеха, а не окрестные землевладельцы, людям короля только и остается, что открывать балы да кормить заезжих чинуш. Власти у них, по сути, нет, – а что, вас это удивляет?
– Не-ет, на древние торговые города Кафф не похож. Здесь – все по-своему, все не так, как заведено у других. Старые бароны – а в округе таких хватает, – сидят в своих башнях, выезжая в город отнюдь не каждый день, и так столетие за столетием. Все они должны цеховым банкам, а расплатиться шансов нет. Долгам этим лет по двести. Кредиторы делают вид, что ничего особенного не происходит, не берут даже проценты, но все все прекрасно понимают, а от этого – давно тлеющая зараза… злоба.
– Мне показалось, что я видел в городе весьма богатые особняки, – сказал Арвел, – явно, знаете ли, благородного вида. Разве они принадлежат не знатным фамилиям?
– Здесь остался кое-кто, – пожал плечами комендант, – но, скорее всего, вы видели дома цеховых собраний. Здешние цеха, особенно рыботорговцы и судостроители, просто обожают устраивать сборища каждую неделю. Капитал этих цехов складывался столетиями, так что они вполне могут себе позволить роскошные здания. Ну, а знатные фамилии… что ж, их тут немного, и, насколько я понимаю, ничем, кроме былого величия, похвастаться они не могут. Земли, как правило, давно заложены – отчего многие живут в городе, – все угодья переданы в прямое управление фермерам, аренда, следовательно, мизерна, и хватает ее только на обслуживание долга. Не разгуляешься! Зато, – Саллен криво усмехнулся и посмотрел на своих лейтенантов, шустро орудующих вилками, – здесь имеются нищие невесты с длиннющими родословными. Правда, к ним прилагается толпа голодных родственников, но это уже частности.
– Как романтично! – фыркнул Арвел. – Я уже представляю себе юную, хм, баронскую дочку, целыми днями вышивающую у приоткрытого окна…
– Может, и романтично, – кивнул комендант, – но вот вступать с ними в знакомство я бы не советовал. Хищны, господин мой, хищны и отвратительно зубасты!
5
Рассвет пришел с густым туманом, несущим пронзительную сырость, так что Арвел, проснувшись, подкинул дров в почти прогоревшую за ночь печку, а потом, сделав глоток из кружки со сладким отваром, снова забрался под одеяло. За окнами длинного одноэтажного дома, служившего прежде квартирой офицеров морской пехоты, стояла тишина, прерываемая лишь звяканьем да бульканьем: поварская команда, помня, что сегодня солдатам велено отсыпаться после дороги, встала намного позже обычного.
Люди коменданта изрядно потрудились, чтобы превратить бывшую учебную часть, где когда-то отмеряли мозгов королевским рекрутам, в нечто пригодное для размещения почти тысячи человек. Офицерская квартира была отремонтирована и кое-как меблирована, на кухне перекрыли свежей соломой крышу, подняли длинные деревянные навесы, под которыми уже почти не сыро в палатках, а главное – завезли огромное количество бруса и доски, так что построить временные бараки не составляло никакого труда.
Арвел позволил себе дремать до тех пор, пока ветер с моря не прогнал туман, явив на востоке по-осеннему белесый солнечный диск. В просторной комнате с белеными стенами стало слишком светло, и Хадден, посвистывая, слез с постели. Умывшись
