Алый, как снег

— живая…

Келимас Сварог выцедил, как воду, хотя вместительный винный бокал был налит едва ли не до краев. Как порой случалось, не забрало. Он плеснул себе еще, гораздо меньше, закинул в рот, сжевал прозрачный ломтик темно-красной рыбы. Закурил, угрюмо сутулясь.

Теперь только с лица Яны сбежала улыбка, она тихо спросила:

— Что случилось? Уж я-то тебя успела узнать… Я думала, ты будешь только радоваться, наконец, увидев ее, живую… Не беспокойся, я не такая дура, чтобы ревновать, прекрасно понимаю: тут совсем другое…

Сварог поднял глаза, медленно произнес, чувствуя, как лицо стянула гримаса то ли злости, то ли боли:

— Она не живая, Вита. Она давным-давно мертвая. Они все тут мертвые. Кроме нас с тобой. Это прошлое. Доштормовое прошлое. Теперь я абсолютно уверен.

Ожидал чего угодно — удивления, недоверия, даже насмешки. Однако недооценил Яну, хотя должен был хорошо ее знать. Яна спросила спокойно, пытливо:

— Ты расскажешь подробно, в чем дело? Потому что я могу сказать одно: ничего не понимаю. Мы постоянно были вместе… Ну, разве что иногда кто-нибудь выходил в туалет. Видели и слышали одно и то же. Тебе просто неоткуда было взять точное знание.

— Вот тут ты крупно ошибаешься, Вита, — сказал Сварог, найдя в себе силы улыбнуться нормально. — Все дело в том, что ты — небесная императрица, а я — земной король. Два разных мира все-таки. По порядку? Что ж… О Соседних Страницах мы до сих пор не знаем ровным счетом ничего. Есть только версии ученых книжников, за неимением лучшего придется их придерживаться. Я, например, вполне разделяю точку зрения по которой, чем ближе к нам Страница, тем больше она похожа на наш мир (он, разумеется, промолчал, что имел случай сам в этом убедиться отнюдь не в теории). Ничего удивительного, если на ближайшей Соседней Странице живут своя Тарина Тареми, свой Горонеро. Вполне укладывается в теорию. Но вот когда начались песни…

— Песни? — прямо-таки ошеломленно воскликнула Яна.

Сварог бледно усмехнулся:

— Вот именно. Песни. Они самые. Началось с «Жемчужницы». Девушка слово в слово спела таларскую «Балладу о фрегате». На Таларе ее любят в основном моряки, так что в глубине суши балладу можно услышать гораздо реже. Я ее несколько раз слышал и в Джетараме, и в Фиарнолле, и в одном плавании. Даже имя героини то же самое — Маргелита. Правда, на Таларе вместо никому не известного Толайона поют «Джетарам», но это, по-моему, понятно: до Шторма Джетарам не был портом, располагался лигах в пятистах от моря. А где сейчас Толайон, поди догадайся. И зеркала в нашем варианте, понятно, завешивают не черным, а белым крепом — у нас давно траурным стал белый, а у них еще остается черный… Помнишь, ты удивлялась, когда я стал интересоваться песней?

— Конечно, помню. Пара часов прошла…

— Я попросил официантку выяснить у парня, что за баллада — новая или старинная? Он ответил, что написал ее только месяц назад. Вот тут-то я и призадумался… А потом мы оказались здесь, — он кивнул в сторону сцены. — Получилось не менее интересно… Мне приходилось у себя иметь дело с крестьянскими мятежами, поневоле пришлось потребовать обширный отчет: история, традиции, характерные особенности и все такое прочее… Мои люди палец о палец не ударили — оказалось, такие отчеты давно лежат в архивах. Так вот, «Баллада о короле Паррике Шестом» — крестьянская бунтарская песня. Распевают ее исключительно во время бунтов — по всему Талару. Единственное отличие — на Таларе после каждого куплета добавляют припев: «Бросай соху, приятель, берись за арбалет!» С давних пор считается самой крамольнейшей песней и к распеванию в спокойные времена категорически запрещена. Приди кому-то в голову такая дурь ее затянуть просто так — зазвенят цепями и певец, и слушатели. Судя по отчетам, в кабаках пару раз ее затягивали сдуру, ничуть не собираясь бунтовать — но закон есть закон, а потому на каторгу шли все, включая кабатчиков… Самое интересное, что и Тарина, и наши крестьяне поют одинаково: «Чонкастер или Борг». Кстати, наши историки не знают такого короля — Паррика Шестого. И других Парриков не знают. И дворянских родов Чонкастер и Борг. Есть только старинная легенда: в «давние, давние» времена жил такой король Паррик Шестой, состарился, выжил из ума, а более-менее законных наследников не было. А Чонкастер и Борг по той же легенде — два знатнейших и богатейших рода. В каждом были люди с королевской кровью — потомки незаконных королевских отпрысков. Ну, дальше понятно: усмотрев удобный случай, они выдвинули каждый своего кандидата и принялись драться. У обоих были свои сторонники среди дворян, городов и мужиков. Да вдобавок подключились и роды помельче, тоже со своими кандидатами — на Таларе немало потомков королевских бастардов… Но главную роль играли все же Чонкастер и Борг. Неизвестно точно, сколько