смену, я бы тоже предпочла для ног нечто свободное и не ограничивающее поступление воздуха к стопе.
Наверное, Дамас был красив. Я в этом мало понимала. Я знала только одно – он знает обо мне то, что позволяет ему точно так же, как и мне, пользоваться нашим знакомством.
– Дамас, – отозвалась я, решив не тратить время на приветствия, и молча зашла внутрь дома.
– Ты рискуешь, приходя ко мне до темноты, – сказал мужчина, в голосе которого было столько же тепла, сколько и в моём: то есть – нисколько.
Мы знали, кто мы, и мы не видели смысла в глупом проявлении эмоций.
– Что, и ты боишься вашего нового пастыря? – с едва заметным сарказмом поинтересовалась я, доставая из сумки три булки и квас.
Одна ему, две мне и две – на завтра. Я всё ещё не решила, останусь ли здесь надолго, потому не видела смысла выкладывать всё своё сокровище на стол. Хотя я знала – заработок Дамаса позволяет ему баловать себя булками едва ли не три раза в неделю!
Пожалуй, стоит и впрямь задуматься над вступлением в ряды наёмников. Даже за половину платы.
– Его теперь боятся все, – отозвался Дамас, внимательно следя за всеми моими приготовлениями.
– Но не ты, – я подарила ему такой же внимательный взгляд.
– Его должна бояться ты, – чуть мягче ответил стражник.
– Сегодня разве что ленивый не сказал мне об этом, – безразлично отозвалась я, откусывая от хрустящей булки и едва успевая подавить стон наслаждения.
Дамас хмыкнул. Значит, все-таки не успела…
Мужчина прошёл к полкам, грубо прибитым к стене, и достал оттуда две глиняные кружки. Не то чтобы у него не было других, просто Дамас знал, как я отношусь к металлу и пластику. Пить из них – мало приятного, а стеклянной посуды в Мире После почти не осталось.
– Будь осторожнее, ладно? – мужчина придвинул ко мне кружку, полную вкусного напитка, которую я тут же, под его взглядом, и опустошила, не отрывая от него глаз.
– Странно слышать от тебя подобное, – честно ответила ему, начиная разглядывать мышцы на его плечах, вздутые вены на его руках, его широкую шею, его большие, но жёсткие, как я знала, губы…
Я отложила недоеденную булку и встала из-за стола.
– Идём, – сказала мужчине, глаза которого так знакомо потемнели, а зрачки – расширились.
Дамас поднялся вслед за мной, и мы прошли в дальнюю комнату, стены которой были обиты какой-то странной тканью, изолирующей звук. Здесь стояла большая деревянная кровать, застеленная немного выцветшим, но чистым бельём, небольшая тумба и шкаф с оружием.
Я сняла с себя меховой жилет и кинула его прямо на пол, потому что знала – он такой же чистый, как и всё в этом доме. Дамас был хозяйственным мужчиной. Я до сих пор не понимала, почему он не заведёт себе жену?
Вслед за жилетом на пол упала облегающая фигуру кофта темно-зеленого цвета – на ней была пара дырок, но я любила эту вещь, потому расставаться с ней не собиралась…
Вслед за жилетом я стянула с себя новые штаны, оставшись в спортивном нижнем белье. Бегать по лесу в стрингах было так же неудобно, как спать в лифчике с косточками и жесткими чашечками. Подобная роскошь осталась в том, прежнем мире. И как бы ни уговаривал меня Бажен, приобретать нечто подобное для сомнительного удовольствия созерцать свою фигуру в более приглядном виде я считала большой глупостью.
Я подняла взгляд на мужчину и ощутила, как сердце начинает стучать быстрее. Это был один из немногих способов заставить моё тело на самом деле реагировать на что-то. Да, когда я приходила к Дамасу, я ощущала, что я – живая. Что я могу чувствовать, что я могу ощущать…
Мужчина, успевший избавиться от майки, резко подошёл ко мне и двумя грубыми движениями избавил меня от остатков одежды.
– Ты красивая, Рин, – голос Дамаса прозвучал ниже его обычного, разговорного, и в нём появилась так завораживающая меня хрипотца.
Я не знала, как правильно реагировать на комплименты, потому решила промолчать, позволяя ему смотреть на меня, а затем не выдержала и потянулась к его штанам.
– Не торопись. – Дамас схватил меня за руки, останавливая их движение и продолжая смотреть на моё тело. – Я очень давно
