понимали, что дальше раздраженного шипения дело не пойдет. Будем искать вместе со всеми. И потому, что Арсений Гавриилович нам друг, а друзей не бросают, да и хотелось, чтобы такая романтичная история в нашей семье закончилась хорошо. Будет что своим внукам потом рассказать.
– Я связалась с мамой, – подала голос Ольга, вычерчивая кроссовкой на гравии геометрический узор. Это нас, впрочем, не удивило. Оля была с мамой в близких отношениях и часто советовалась с ней. – Она говорит, что все верно. Была у нас в роду такая великая любовь. Только мамочка была уверена, что прабабка была из дур обыкновенных, а не из огненных фей. Чтобы из-за любви топиться, надо вообще мозгов не иметь. Мне категорически велено не влюбляться.
– Татьяна от тоски умерла, а не утопилась, – поправила ее Анютка.
– Ну, у нас в семье предание дошло так. Сама знаешь, одна Глашка сказала, Машка подкорректировала, а мужикам так вообще ровно, кто в семье и как развлекался сто лет назад. Но суть в том, что история была.
Мы снова уставились на прохожих. В моей семье никаких преданий не рассказывалось. Да и вообще, мама у меня самый обыкновенный человек, а папу я не видела отродясь. Он сгинул еще до моего рождения, и к какому виду нечисти он относился, я понятия не имею. Мама, наверное, знала, раз легко отпустила меня в Академию волшебных наук, едва мне пришло оттуда приглашение. Только она рассчитывала, что из меня выйдет неплохая ведьма. Чтобы запугивать мной ненавистную соседку Ирину Георгиевну, как я понимала. Огненная фея, да еще с такими специфическими и совершенно ненужными в повседневной жизни способностями маму вряд ли устроила бы. Впрочем, у меня на жизнь были свои планы и возвращаться в родительский дом я не собиралась. У Анютки дела в семье обстояли немного лучше. Свой род она знала, но по ветви леших, трех кикимор и одной русалки. «Выродком» в семье оказалась лишь она, и ее родные тоже не обрадуются, когда узнают, что их кровиночка проявила лишь специфические способности и в родном болоте оставаться не собирается. Так что Ольга была среди нас единственной «приличной» нечистью и источником семейных легенд.
– Что еще говорит мама?
– Извиняется, что легенда так дошла. Если Татьяна к нам заглянет, то сердечный прием ей обеспечен. И тебе, Маринка, тоже. За помощь в возвращении блудного отца в семью.
Я пожала плечами. Если бы Ольгина матушка хотя бы раз сама хлебнула своего пойла, а не пыталась отравить им болеющих с похмелья биологических индивидуумов, то восстановление семьи произошло бы гораздо раньше. Но, насколько я смогла сориентироваться, папа у Ясногорской был из практикующих некромантов, то есть в параллельных реальностях заблудиться вряд ли мог, а просто воспользовался случаем и слинял. А поскольку у Ясногорской-старшей хватило силы и умения его оттуда вытащить, то за Ольгиного папу оставалось только молиться. Ну да это их дело, семейное, мне сейчас исчезнувшего призрака прабабки хватает.
– В принципе, можно еще раз в Темный дом наведаться, – неуверенно сказала Анютка. – Нам это что-то даст?
Мы с Олей одновременно скривились. Во-первых, мы сейчас ни за что не вспомним, где он находится. Забрели мы туда случайно и так же нестандартно вышли оттуда. Можно, конечно, спросить Дмитрия-первого, где он нас тогда подобрал, но мне очень не хотелось напоминать об этом факте. Диму я любила, ненавидела, хотела видеть и страстно желала, чтобы он навсегда исчез из моей жизни. И все это одновременно. Так что будет хорошо, если Оля про него тоже не вспомнит. Да и чего нам там делать? Забрать остатки скелета Валеры? Да Алене и так хватает в хозяйстве его черепа и кисти. А что она будет делать с его ребрами или ногами? Недотролль имел бешеный темперамент, так что вполне вероятно, что не понравившихся ему гостей он будет вышвыривать из дома одним пинком. Нет уж, пусть Алена решает сама, нужен ли ей в хозяйстве такой помощник. Если нужен, она сама знает, где он лежит.
– Она оттуда не для того уходила, чтобы снова вернуться туда, где едва не распылилась ее сущность, – вздохнула Ольга. – Нам надо вжиться в образ призрака огненной феи и попытаться сообразить, куда она могла пойти.
– Да без проблем, – отозвалась Анютка, но в ее голосе ясно прочиталась безнадега. Вживаться в образ было не ее коньком.
– Пусть нам Маринка скажет, куда бы она от тоски подалась, – предложила Оля. – Она как раз вся в страданиях, так что душевные переживания бабки сейчас ей ближе всех.
Резон в этом, конечно, был. Но только теоретически. На самом деле я понятия не имела, куда бы я подалась от тоски. Может, схомячить мороженого? Вкусно, но от тоски не убережет. И не нужно привидениям мороженое. Они питаются чистой энергией, так что это исключается. Да и вообще, будь я тоскующим привидением, что бы я сделала? Прабабка при жизни тихоней не была, иначе бы на род Дмитрия проклятие не наложила. К тому же она сама призналась, что была во многом грешна, так что Татьяна была той еще штучкой. И ее душа сохранила весь ее темперамент. А что может сделать горячая русская женщина, пусть и из рода фей?
