– А воровать ли? – прищурился предок. – Или просто чует редкие предметы? Была у меня при жизни такая особенность, все редкое и ценное чувствовал, такие вещи тянули меня как магнит.
Я молча уставилась в смеющиеся глаза Елисея. А ведь если разобраться, то Ольга действительно только чувствовала эти предметы. Воровали мы их сообща. Толпой. И Дмитрия грабили толпой, и земноводного Геннадия брали скопом, да и рубины из челюсти у Валеры тоже обнаружили мы с ней вдвоем. Но по прямой наводке Татьяны. Только вот в Эрмитаже тот древний план города фей Оля взяла самостоятельно. И то он просто лежал, о нем никто не знал, что он есть. И ни в одном архиве он не числился. Так что это кража с натяжкой. Скорее уж находка. Да, есть над чем задуматься…
– Брошь не отдам! – все же заявила я решительно.
– Ладно, – вздохнул призрак. – Бери.
– И никаких резких движений рукой, – услышали мы, и в холл вышли мужчина в белом халате и Дмитрий с забинтованной по самое плечо правой рукой. – Побережешься, руку восстановишь.
– А если не восстановлю? – хмуро поинтересовалась жертва моего призрачного предка.
– Тогда есть шанс остаться инвалидом, – вздохнул врач. – Хотя твой ожог не критичен, вполне лечится.
– Женюсь вон на этой, – Дмитрий кивнул в мою сторону, – и пусть она за мной ухаживает. Всю жизнь.
– А может, его проще так добить? – проснулся во мне бесенок. – Чего человеку мучиться? Лошадей раньше пристреливали.
– Их и сейчас стреляют, – просветил меня врач. – Но Димку жалко. Я его с пятнадцати лет лечу, привык уже. Так что калечить можно, а вот лишать меня постоянного и вполне платежеспособного пациента не надо!
– Спасибо, Ваня, удружил, – перекосило его пациента. – Ты теперь представляешь, что она после твоего «разрешения» начнет со мной делать?
– А вот это уже ваши семейные дела, я в них не вмешиваюсь! – отрезал тот. – Всего хорошего. Замечательная реконструкция костюма, – сделал он комплимент Елисею. – Все детали учтены. Если захотите, переходите в наш исторический клуб. Вот вам моя визитка.
И доктор откланялся. Елисей принялся разглядывать оставшуюся лежать на диванчике визитку. Похоже, что он размышлял.
– Им нужны живые люди, – авторитетно заявила я. – По ночам выть они и так найдут кого-нибудь!
– Почему по ночам? – возмутился дед. – Я и днем могу боевые приемы им показать!
– Мы уже в курсе, уважаемый, – прорычал Дмитрий. – А я устал и хочу домой.
– Не проблема, домчим, – кивнул Елисей. – Тем более что машина твоя. Хотя, по мне, «лексус» все же лучше.
Водил машину Елисей отвратительно. Сказать, что он лихачил, значит, ничего не сказать. Его призрачную сущность все тянуло проехать там, где это было в принципе невозможно, и постоянно шипеть: «Это дом, его надо объезжать!!! Не дави собаку, она жить хочет!!! Елисей, тише, чтоб тебя гаишники остановили!!!» – приходилось мне. Дмитрий, полностью смирившийся с судьбой и уже твердо знающий, что и после смерти можно неплохо существовать, сидел на переднем сиденье молча, стиснув зубы и закрыв глаза.
И результат такой езды не заставил себя долго ждать. На одной улочке мы красиво вписались в поворот, проехав метров двадцать на двух боковых колесах, как потом сказал едва не поседевший Дмитрий: «Офигительный был дрифт, не знал, что так в жизни можно!», и левым крылом задели зазевавшегося мужчину. Того подкинуло и кинуло прямо нам на капот.
– Дебил! – выругался предок. – Ну что его тянуло здесь гулять?
Что сказал Дмитрий, мне было ни в жизнь не запомнить, это надо было конспектировать. Но все это померкло после того, как из парадной выскочила маленькая фигурка, мигом оценила ситуацию и разразилась такими словосочетаниями, что я испытала непомерную гордость за всю существующую нечисть. От такого количества ярких эпитетов и сравнений Елисей впал в ступор и с восхищением уставился на фигурку, не обращая ни малейшего внимания на лежащего у нас на капоте мужчину.
– Во девка дает! – только и смог сказать он.
– А как же, будущая фея! – подтвердила я и принялась вылезать из машины. В данной ситуации я была единственным взрослым адекватным и пока не травмированным человеком.
– Арсений Гавриилович, ты живой? – осторожно потрясла я ангела, который с закрытыми глазами лежал на капоте.
– Умереть мне невозможно, – послышался тихий голос. – Но вот слинять отсюда уже охота. В Эрмитаже я уже был.
– Марина, у меня только один вопрос! – проорала над моим ухом Катька. – За что?!
– Это не ко мне! – тут же открестилась я.
– Значит, к твоему мужику!
– Нет у меня мужика, – вздохнула я. – Не завела как-то.
