необходимости соблюдать условия игры. Маэстро проникся моментом и, по словам Арчера, выйдя от меня, сильно сокрушался, что заставил фехтовать раненого дворянина, а тот был так благороден и горд, что не посчитал возможным отказаться из-за «ничтожной царапины». В общем, Пьер оправдывал оказанное ему доверие.
В светлое время суток я старался отсыпаться, а по ночам не смыкал глаз. Фло приходилось тяжелее. Раз уж она наотрез отказывалась переезжать в отдельное жилье, а раненое бедро доктор настойчиво велел еще поберечь, то пришлось амазонке играть роль сиделки. По утрам она все-таки сбегала вниз пофехтовать с ребятами, а потом целый день томилась в помещении. Принимала у прислуги подносы с едой, у курьеров – донесения, у подмастерьев доктора Каспара – свертки с травами и мазями. Так сказать, ограждала мою скромную персону от посетителей всеми силами.
– Фло, слухи пойдут… – попытался я как-то еще в самом начале предостеречь ее от урона репутации.
– Какие еще слухи? – искренне удивилась девушка.
– Ну как – какие? – опешил я от риторического вопроса. – Я… ты… в одной комнате живем. Вот.
– Ах, это? Ерунда! Для твоей репутации это будет только плюсом.
– А…
– А у нас, в Аллории, несколько другие представления о чистоте репутации. Так что моя тоже не пострадает. Но за беспокойство – спасибо!
Беседа с бароном оказалась чрезвычайно плодотворной. Не зря же де Бюэй провел с ним хорошую «разъяснительную работу». И я многократно поблагодарил себя за предусмотрительность с удалением аллорийской виконтессы из помещения. В противном случае либо старый авантюрист не был бы так откровенен, либо она попыталась бы прирезать мерзавца на месте. Ибо виновен был д’Эрго в бедах семьи д’Астра по уши.
Некоторое время назад к нашему «герою» обратился старый товарищ из Нугулемского королевства – некий граф Бернье. Ну, не то чтобы прямо товарищ, но давний знакомый, с которым не раз в прошлом сотрудничали. Занимался этот самый Бернье тем, что на постоянной основе содержал несколько больших наемных отрядов, фактически – небольшую личную армию. И с радостью одалживал своих наемников любым нуждающимся в их услугах людям. То есть не любым, конечно же, а тем, у кого было достаточно денег для оплаты совсем не дешевых услуг.
В молодости сам граф водил отряды на задания, побывал в разных местах, повидал мир, поучаствовал в разных авантюрах и сотнях боевых столкновений. Ведя все дела, в которых принимал участие, «с умом», со временем выбился из толпы мелких командиров, повзрослел, оброс связями, полезными знакомствами, заимел прочную репутацию «надежного человека», ну, и разбогател.
Если вспомнить, что по молодости барон д’Эрго вел схожий образ жизни и состояние свое заработал примерно так же, то не приходилось удивляться тому, что господа были давно знакомы. Впрочем, по словам барона Себастьяна выходило, что не виделись они больше десятка лет.
И вот, в один прекрасный весенний день, граф появился в Монтере с целью «навестить старого приятеля». Предлог был неубедительным, но хозяин дома и виду не подал, принимая условия игры. Разговор состоялся только после трех дней активных возлияний под воспоминания о давно минувших днях.
Дело было странным. Корона герцогского дома д’Астра – это вещь, несомненно, ценная, но вряд ли стоящая даже половины суммы в пятьдесят тысяч золотых, обещанных за ее похищение. Да и кому могла понадобиться чужая корона? Барон не настолько наивен, чтобы поверить в чушь вроде безумного коллекционера-нувориша, пожелавшего иметь в своем шкафу красивую штучку со знаменитым сапфиром.
– Политика, – безапелляционно заявил он.
– Политика, – не стал спорить нугулемец, – но когда это нас останавливало? И именно поэтому я и обращаюсь к тебе, иначе не стал бы упускать такой куш. По непременному условию заказчика ни один след не должен привести к нугулемской границе. Следовательно, исполнители должны быть не нугулемцами. А поскольку земли герцогов д’Астра граничат на юге именно с Эскароном, то тебе и карты в руки. Нет, если бы у меня под началом было достаточное количество твоих соотечественников, то можно было бы попробовать обойтись и без тебя. Но ты же знаешь, что эскаронцы слишком высокомерно относятся к ремеслу наемника.
– Корона не стоит пятидесяти тысяч золотых, но и пятьдесят тысяч золотых не стоят тех неприятностей, что могут приключиться со взявшимся за это дело.
– Сколько ты хочешь?
– Сто.
– Шестьдесят.
