сдержав рвотный позыв, отвернулась, но и этого мимолетного взгляда на угрожавшую ей вчера девушку хватило, чтобы отпечататься в памяти навечно. Лицо, шея и грудь были изрезаны и зияли глубокими ранами, особенно ярко смотрящимися на синюшной коже. – Знаете ее?
– Виделись, но не общались. – Вик смерил погибшую равнодушным взглядом. – Кто ее так? Не знаете?
– Если бы мы жили в Африке, я бы сказал, что это дело лап льва. Но… Для ножа слишком широкие порезы. Причем многие нанесены одновременно. Картина складывается такая, словно десять убийц одновременно наносили ей удары! – Капитан устало снял фуражку и почесал потную лысину. – Вот кому надо было? Кого сейчас искать? Маньячину или наркоту?
Он вдруг прищурился и с подозрением посмотрел на Вика.
– Не-не-не! У нас клуб приличный! Тут никакую химию продавать не станут. Себе дороже будет, – тот сразу понял все претензии, которые страж порядка собирался высказать.
– Все равно, я буду обязан проверить.
– На здоровье! – Широко улыбнулся Вик. – Хоть сейчас!
– Попозже! – буркнул тот и взглянул на Соню. Осмелев за широкой спиной Вика, та вышла и теперь без особого ужаса, даже с каким-то интересом разглядывала убитую. – А эта девушка с вами? Эй, здесь нельзя быть посторонним!
– Она со мной! – Вик по-хозяйски обнял за плечи Соню, замершую от внезапного интереса капитана. – Моя коллега по творчеству! Позавчера был дебют нашей группы.
– Ну-ну… – Капитан снова уставился тяжелым взглядом в лицо смутившейся девушки. – А что на лице за царапина?
– Поранилась, когда ночью через парк возвращалась, – буркнула она, снова прячась за спиной Вика.
К счастью, это оправдание успокоило капитана, и тот, отдав распоряжение медикам, вышел за ограждающую ленту.
– А теперь давайте пройдем в ваш клуб и пообщаемся с вами и вашим руководством. – И он направился к судну.
– Мне с тобой? – Соня растерянно посмотрела на Вика.
– Да. Ты посиди пока в баре, на, вот. – Он протянул ей бонусную карту. – Угощаю.
– У меня есть деньги, – улыбнулась Соня.
– Я знаю. Но это твоя карта. Уже третий день хочу вернуть, и все никак не получается! – подмигнул он и, взяв за руку, повел Соню за собой.
В клубе было непривычно тихо. Не звучала музыка, не клубился дым, и не гудел человеческий рой, разгоряченный выпивкой.
Оставив Соню в распоряжении бармена, Вик скрылся вместе с капитаном в администраторской.
– Пиво, колу, коктейль? Кухня пока не работает, но есть чипсы, луковые колечки, рыбка. – Белозубо улыбнулся парень лет двадцати и лихо развернул бейсболку козырьком назад. Странное сочетание черного костюма, небрежно расстегнутой на груди рубашки, в вороте которой Соня заметила дешевую черную бабочку на резинке, и бейсболки. Правда, тоже черной, с серебристо- голубой вышивкой «Море».
– Воду. – Вежливо улыбнулась она и, не заметив удивленного взгляда, протянула карточку.
– Вода у нас за счет заведения, – фыркнул бармен, налил и протянул полный стакан. – Неужели такие красивые девушки, как вы, в таких заведениях, как наше, еще предпочитают пить это? А что к воде? Воздух?
– Тишину! – Соне все больше не нравились его заигрывания. К тому же его бормотание заглушало голоса, доносящиеся из комнатки у сцены, а так хотелось услышать хоть что-то! – Помолчи, пожалуйста!
– Да пошла ты! Фифа. Что, если спишь с Виктором Васильевичем, тебе можно чувствовать себя здесь хозяйкой? – вдруг вызверился улыбчивый паренек. И с чего, спрашивается? Он спросил, она – ответила.
Соня вдруг почувствовала, как горячая волна гнева толкнулась в солнечное сплетение. Да как он смеет?
Сделав глоток, она отодвинула стакан и зло уставилась на него.
– Я с ним не сплю – это раз! И два: я просто… попросила… тебя… помолчать! Или это слово не входит в твой словарный запас? – Она поднялась со стула. – Тогда я поясню! – Ее пальцы сжали крестик в кулак. Она даже не заметила того, что он стал теплым. Почти горячим. Гнев полыхал огнем, заставляя становиться горячим весь мир вокруг. – Это когда твой рот не открывается и не издает дурацкие звуки!
Парень, видимо, хотел ответить что-то гневное, но вдруг поперхнулся, вытаращил глаза и сжал свое горло, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.
На Соню словно вылили ушат воды. Гнев испарился, словно не было.
– Что с тобой?! – Она бросилась за стойку. – Приступ? У тебя астма?
