– И что ты там с утра пораньше делаешь? – В голосе соседки прорезалось жгучее любопытство.
– Скорее с вечера попозже… – Соня подлила масла в огонь.
– Так! Все! Собирайся и приезжай в общагу! Чтобы через час была! – Тоном, не терпящим возражений, приказала Зоя и отключилась.
Соня и сама была готова сбежать отсюда, поэтому восприняла этот звонок как знак свыше. Сунув в карман туники телефон Вика, взяла сумку и критично оглядела себя. Конечно и туника оказалась помятой, и джинсы, но ничего не порвано и не запачкано в крови, в отличие от костюма Вика. Сойдет! В общаге можно будет переодеться!
Посмотрев в глазок, Соня с опаской вышла из подъезда. Она ожидала увидеть все что угодно, начиная с мертвых тел и заканчивая оторванными головами, но, как ни странно, ничего криминального не обнаружила. Единственное, что напомнило ей о происшедшем, – несколько капель запекшейся крови на светло-персиковых стенах и изумрудные осколки, оставшиеся от бутылки из-под шампанского.
Глава 8
Вик вышел из подъезда и огляделся. Стоял конец августа, а деревья уже поспешно скидывали листву, точно ждали скорых холодов. В мозгу свербил навязчивый вопрос. Интересно, замешана Соня в убийствах или ее появление в его жизни и черная полоса просто совпали?
Возле детской площадки несколько бабок и явно нетрезвых мужиков активно обсуждали вчерашнюю драку и приезд полиции. Вик натянул капюшон на глаза и прошел мимо.
Хорошо, что в этом доме его никто толком не знал. Еще начали бы обвинять или, что хуже, сочувствовать. Сочувствие он ненавидел с детства. Когда его семья перебивалась с хлеба на воду, их жалели. Когда врач мамы сообщил ей о диагнозе, а потом ее худенькое тельце поместили в деревянный ящик и забросали землей, им сочувствовали. А вот когда его отец внезапно стал знаменит и богат, сочувствовать перестали. И Вик понял, как же приятно из белой, пушистой, беззащитной овечки превратиться в серого волка. Он стал прожигающим жизнь богатеньким Буратиной. После смерти мамы он помогал отцу с рекламой только-только открывшегося клуба. Работал и за вышибалу, и за зазывалу, искал спонсоров, и вот, когда клуб заметили и оценили, когда он начал приносить приличные дивиденды, Вик поступил в универ, чтобы как следует изучить всю подноготную бизнеса. Проучившись три года, он понял, что зря теряет время. К этому моменту он знал все, чтобы успешно вести дела. И вот теперь Вик понял, что устал. Устал быть правой рукой отца. Устал чувствовать на себе клеймо отверженного, которого все хотят, используют, но не любят. Грязь, накопившаяся в душе от необременительного секса, выпивки, сигарет, друзей на час и незнакомых лиц, которым он всегда был что- то должен, вымотала его настолько, что порой Вик чувствовал себя стариком, которому уже ничего в этой жизни не нужно. И только после встречи с Соней все изменилось. Приобрело смысл…
До набережной Вик дошел быстро. Он уже и не помнил, отчего ему пришла идея открыть мегапопулярный и самый дорогой клуб в городе именно на этой старой посудине.
Может, вспомнилось его прекрасное лето на берегу моря с матерью и отцом. Тогда отец еще был отцом, а не шефом, а мама… Мама просто была.
Вик даже потряс головой, чтобы выбросить эти тяжелые воспоминания. Впрочем, именно черта, разделяющая жизнь на то, что было, и то, что осталось, спасла его, подарив броню, сделав равнодушным циником.
И теперь эта броня дала трещину…
Пришедшая внезапно мысль даже заставила его сбиться с шага. А что, если все эти убийства, угрозы, нападения, все это касается не его отца и не его самого. Что, если все это для того, чтобы уничтожить Соню? Ведь все несчастья начались с того дня, когда она дебютировала в его клубе. Значит, кто-то решил, что Соня теперь под его крылом?
Например, это важно Снежанне…
Полицию он нашел в клубе. Точнее, следственную бригаду из трех человек и девушку-фотографа, что ушла почти сразу же, как он вошел. Полицейские сидели за столиком вместе со Стасом и угощались горячим кофе и свежими круассанами, купленными в кафе у студгородка.
– Добрый день. – Вик подошел и, взяв стул у соседнего столика, подсел к гостям.
– О! А это наш шеф! – Тут же заулыбался Стас и, поднявшись, от души хлопнул Вика по спине. – Вам еще повезло, что я сумел разбудить его. Вообще-то, раньше шести вечера он тут и не появляется.
– Добрый день. – Следователи принялись разглядывать Вика так пристально, словно он был покрыт розовыми перьями.
– Вы, видимо, в курсе того, что произошло вчера в вашем клубе?
– Стас сказал. – Вик пожал плечами. – Только я не обязан отвечать за всех местных маньяков и самоубийц.
