– Соня, это не твои слова. Ты ведь так не думаешь? – Руки Вика обняли ее за талию, прижимая к себе.
– Думаю. И знаю, что так будет. Так было… Только если ты любишь меня. Если будешь любить… – Боже что она такое говорит? Соня даже хотела зажать себе рот руками, но тело будто парализовало. Оно не подчинялось ей. Оно творило то, что приказывал ему призрак!
Ее руки вскинулись, обвивая Вика за шею.
– Ты же любишь меня?
И голос стал не чужим. Тихий, чуть с хрипотцой.
– Да. Люблю. С первой встречи. Ты же знаешь это. – Вик провел ладонью по ее щеке.
– Ты будешь мне верен? Не предашь?
Вик хотел что-то ответить, но Соня услышала шаги, голоса и зажала ему рот ладошкой.
– А здесь что? – Раздался ленивый равнодушный голос.
– Мой домашний сад. Могу я позволить себе такую вольность? – тоном средневекового барона тут же ответил Кондратьев.
– И больше комнат нет?
– Я вам все показал! Ну где тут скрывать опасных преступников?
– А вы себя таковым не считаете?
– Представьте себе, не считаю. Я никого не травил!
– Когда в последний раз вы видели Соню Рощинскую?
– Я что, должен запоминать каждую встречу с этой профурсеткой?
– А где ваш сын? Кажется, он с ней в отношениях? Мы подозреваем, что и она причастна к убийству невесты вашего сына и ее отца!
– Это ваше право так считать. Я к их смерти не причастен. А где мой сын? Не знаю. Видимо, там же, где и эта девица!
Рядом тихо чертыхнулся Вик.
Страх Сони перерос в панику, а паника – в ненависть. Желание смести и эту клетку, и тех, кто стоит теперь на пути к ее свободе. Ее счастью. Ее любви! Она уже не слышала, о чем говорили где-то неподалеку эти двое. Была поглощена чувствами, воспоминаниями, пережитой болью. И когда уже решилась сделать шаг и отодвинуть щеколду, Вик сжал ее в объятиях и закрыл рот жадным поцелуем. Ее тело ответило страстно, с наслаждением. Она ждала этого. Дни, года, века… Соня вдруг почувствовала, что ненависть исчезла, словно задули свечу.
Она даже не заметила, когда стихли голоса. Просто вдруг стало спокойно. Безмятежно.
Еще какое-то время они молчали, держа друг друга в объятиях. Наконец, Вик шепотом произнес:
– Вот теперь это снова ты. – И вновь коснулся ее губ поцелуем, но теперь он был легким, нежным. Теперь он пробуждал в душе бабочек, а не демонов.
– Как ты понял, что это была не я? – Соня даже зажмурилась от удовольствия, чувствуя себя в полной безопасности в его сильных руках.
– Ты бы никогда не сказала, что готова убить. И твои глаза… Они снова светились. Едва заметно, как вчера в подъезде…
– Так значит, этот поцелуй… – Соня прильнула к его плечу, не зная, как сказать. – Ты просто решил обезвредить «бомбу»? Я ведь действительно была готова отодвинуть щеколду и убить всякого, кто попадется на моем пути. Я хотела убивать… Это жутко!
– Это не ты! Это призрак.
– Я думаю, это женщина.
– Да. Женщина.
– А о чем твой отец хотел сказать мне? Что я должна была узнать? – вспомнила Соня и посмотрела в его лихорадочно блестящие в темноте глаза.
– Я не знаю. – Вик ответил слишком поспешно.
От этой лжи сердце Сони снова ожег гнев. Видимо, Вик почувствовал это или увидел, а потому тут же поправился:
– Вру. Знаю. Только прошу, можно я расскажу тебе позже? На самом деле это не особо важно для тебя сейчас. Просто часть легенды. – Вик коснулся губами ее виска.
– Хорошо. Если хочешь, – успокоившись, Соня улыбнулась и снова прижалась к нему.
Сколько они так сидели, неизвестно. Соне показалось, что прошла вечность. Наконец, Вик словно очнулся.
– Мне кажется, они ушли. Я уже давно не слышу голоса.
