племени, неужели вы забыли эту прекрасную легенду? Теперь она мне только на руку: лето в этом году совершенно идеальное. Солнечных и пасмурных дней почти поровну, дожди исправно идут по утрам, когда я сплю, а закаты дают такие, словно на небесах принимают экзамены у выпускников Тарунских художественных мастерских. Мне просто не к чему придраться.
– Все-таки отсутствие хорошего воспитания не скроешь, как ни старайся, – усмехнулся сэр Кофа. – Если однажды меня по какому-нибудь роковому недоразумению пригласят в приличное общество, я тебя с собой не возьму. Опозоришь, я и моргнуть не успею.
– Еще как опозорю, – подтвердил я. – Будьте уверены. К Нумбанскому пророку можно не ходить.
Поскольку приглашения в приличное общество от Кофы хрен дождешься, позор мне пришлось организовывать собственными силами. Отменять заранее назначенные встречи, забирать назад данные обещания, многословно извиняться перед пострадавшими, сулить им взамен бесконечное счастье человеческого общения со мной в любое удобное им время, а еще договариваться с хозяином недавно открывшегося на Удивительной улице и сразу вошедшего в моду трактира «Радость Хлеви Макката[13]» об отдельном столе на двоих. Вообще-то места там сейчас заказывают заранее, причем не накануне визита, а чуть ли не за полдюжины дней, но мне, конечно, проще, чем большинству желающих. Все- таки двадцать какое-то место в списке самых опасных людей в столице Соединенного Королевства, не менкал чихнул.
Иногда моя сомнительная слава приносит практическую пользу. Вот и сейчас хозяин «Радости Хлеви Макката» твердо пообещал, что сможет принять меня и мою гостью за три часа до полуночи. На такую удачу я не особо надеялся: в это время почти во всех столичных трактирах аншлаг, а уж что творится в модных заведениях, страшно вообразить.
Леди Тайяру приглашение на ужин не насторожило и даже не удивило. Но и не особо обрадовало. Надо – значит надо, – было написано на ее лице. И название новомодного трактира не произвело на учительницу никакого впечатления. Только и сказала: «Всегда почему-то была уверена, что в честь Хлеви Макката назван остров, а оказалось, всего лишь трактир», – рассеянно выслушала мои объяснения насчет скорби и радости, равнодушно кивнула: «Вот оно как. Ну, хорошо. Я рада за Хлеви».
Бесстрастное выражение снисходительно покорившегося обстоятельствам стоика не покидало ее лица, пока мы ехали через Старый Город. Вообще-то я привык, что люди, впервые оказавшиеся в моем амобилере в качестве пассажиров, довольно бурно реагируют на мою манеру езды. Одни восхищаются слишком большой по здешним меркам скоростью, другие откровенно пугаются, третьи делают вид, что им все нипочем, но их выдают плотно сжатые губы и побелевшие костяшки намертво вцепившихся в сидение пальцев. И мне это, конечно, нравится.
Я вообще люблю выпендриваться, тут ничего не поделаешь. Всякий человек выдается себе с большим набором разнообразных, зачастую противоречивых свойств, и нельзя взять только наиболее привлекательную часть, отказавшись от всего остального. Поэтому я, что со мной ни делай, до конца своих дней буду стараться пустить как можно больше сверкающей пыли в широко распахнутые глаза окружающих, хотят они того или нет.
Однако леди Тайяра Ката оказалась совершенно невосприимчива к моей пыли, так уж мне с ней не повезло.
Не повезло, впрочем, не только мне, но и Удивительной улице, застроенной шедеврами наших Новых Древних архитекторов. На этот уникальный архитектурный ансамбль, в одночасье сделавший пустынный заброшенный географический центр Ехо самым модным районом города, ежедневно съезжаются поглазеть не только столичные жители и любопытствующие провинциалы, но и ценители искусств из других стран. Некоторые по несколько дюжин дней на корабле болтаться готовы ради феерического зрелища, а леди Тайяра бровью не повела. Даже на дом нашего сэра Мелифаро, представляющий собой что-то вроде гигантской пространственной головоломки, собранной из разноцветных кубиков неправильной формы, посмотрела без особого интереса.
– А куда мы приехали? – флегматично осведомилась она после того, как я припарковал амобилер неподалеку от «Радости». – Мне кажется, я никогда прежде тут не была.
– Это центр Ехо, – объяснил я. – Пространство между Старым и Новым городом.
– Правда? Надо же, а мне показалось, мы совсем недолго ехали. И довольно медленно, да?.. Извините, иногда я бываю несколько рассеяна, – поспешно добавила леди Тайяра, увидев, как я переменился в лице от столь возмутительной клеветы. – Это не должно вас обижать. А как называется улица?
– Удивительная улица. Не далее как минувшей осенью ее выкупили и целиком застроили Новые Древние Архитекторы. Вы наверняка читали об этом в газетах.
– В газетах? – нахмурилась она. – А-а, погодите, вспомнила! Вы имеете в виду большие аккуратно сложенные листы очень тонкой дешевой бумаги, на которых пишут… в общем, что-то пишут. И рисуют. И потом продают на центральных улицах, да?
– Совершенно верно, – кивнул я, изо всех сил стараясь сохранять хоть какое-то подобие невозмутимости. Потому что встретить
