— Ты нашел его в лощине, — не оборачиваясь, сказала Миртл.
— Нет, детка, я же сказал тебе, он был на пляже, посередине утеса. Должно быть, упал…
— Сколько человек знают об этом? — резко спросила Миртл.
Дядюшка Майлз растерялся.
— Только мы четверо, — ответил он после секундного размышления.
— Значит, ты нашел его в лощине. — Миртл повернулась и взглянула брату в глаза. — Майлз, ты сам говорил, что там есть крутой спуск, где любой может упасть и свернуть шею.
— Но…
— Майлз, пожалуйста! — воскликнула Миртл. — Нам надо всем говорить так! Подумай, как будет выглядеть, если он упал с утеса. Подумай, что это будет значить для нас.
Фейт словно ударили. Какая теперь разница, как это будет выглядеть? Но Миртл уже повернулась к слуге.
— Прайт… моя семья в неоплатном долгу перед тобой за то, что ты сделал сегодня утром для моего мужа. Разреши нам отблагодарить тебя. Если мы сможем рассчитывать на твою деликатность в этом вопросе, мы будем тебе еще более благодарны.
С этими словами она хладнокровно подошла к лежавшему на полу телу и села на корточки. На глазах Фейт мать розовыми, ухоженными пальчиками отодвинула полы пиджака и скользнула во внутренние карманы, достав чековую книжку и кошелек. Миртл встала и, повернувшись к Прайту, вложила монету в его ладонь.
— Спасибо, Прайт. Можем мы рассчитывать на тебя?
Прайт уставился на соверен в своей ладони и вспыхнул.
— Мэм… — Он выглядел удивленным, если не потрясенным, но глаза его заблестели, когда он увидел монету. — В общем, я могу придержать язык, но… если констебль будет меня спрашивать, я не хочу лгать. И если меня попросят поклясться на Библии, я тоже не смогу. — Он нерешительно протянул ей монету обратно.
— Я бы не стала просить честного человека о таких вещах, — сказала Миртл, не проявляя ни малейшего желания забрать деньги. — Нужды в констеблях и Библиях не будет. Все, о чем я прошу, — твое молчание.
— Да, мэм, — прошептал Прайт.
До слуха Фейт донесся слабый звук — шорох подошв по плиткам.
— Снаружи кто-то есть, — сказала она.
Дядюшка Майлз приоткрыл дверь и выглянул в коридор.
— Нас кто-то подслушивал? — спросила Миртл.
— Не уверен, — ответил ее брат. — Но кто-то шел по направлению к черной лестнице. По-моему, Жанна.
— Жанна. — Миртл рассеянно перелистывала страницы чековой книжки. — Кто-то должен сказать девочке, что мы решили ее оставить.
Дядюшка Майлз ушел объявить Жанне и остальным слугам о происшедшем, а Прайта послали за доктором Джеклерсом. Миртл осмотрела комнату и, подойдя к столу мужа, начала суетливо перебирать бумаги. Внутри Фейт все перевернулось при виде того, как аккуратные пальчики матери небрежно роются в эскизах и заметки, которые он так тщательно оберегал.
— Что такое? — спросила Фейт, борясь с желанием выхватить бумаги из рук матери. — Что ты пытаешься найти?
— Может быть, письмо, — ответила Миртл, не поднимая глаз. — Личное… письмо, которое мы не хотели бы афишировать.
— Давай я поищу, — выдавила Фейт сквозь зубы. Она сглотнула и сказала более спокойным тоном: — Предоставь это мне.
Миртл поколебалась, пробормотав себе под нос:
— Тогда я смогу переодеться… Ладно. Но поторапливайся. У нас мало времени.
Фейт кивнула.
— Умница, — сказала Миртл, торопливо выходя из комнаты и потрепав Фейт по щеке.
Фейт отдернулась. Эти слова обожгли ее. Как только за Миртл закрылась дверь, Фейт поспешила к столу и собрала в кучу разрозненные бумаги, потом быстро обыскала ящики стола, коробку с принадлежностями для письма и сейф в углу. Между страницами книг были заложены несколько конвертов, их она тоже взяла. Мир рухнул, но она еще может защитить отцовские тайны. Руки Фейт дрожали, когда она смотрела на его почерк, а лицо горело. Но она помогала ему так, как могла. Она спрячет его
